Новогодний Подарок - Нинель Лав

Но Инна сделала вид, что информацию не поняла и продолжала гнуть свою линию.

— А Леонид мне сказал, что именно вы помогли ему продать его участок земли. И за очень хорошие деньги.

— Какой Леонид? — насторожился мужчина — даже круглое лицо его вытянулось от напряжения.

— Леонид Чехов, — спокойно ответила Инна и прямо посмотрела в глаза Козакова. — Мы недавно с ним виделись, и он очень рекомендовал вас, как опытного и надежного человека.

Нотариус первый отвел глаза, отодвинул бумаги на край письменного стола и улыбнулся одними губами — глаза его оставались напряженными и недоверчивыми.

— А вы, простите, Леониду кто будете? — спросил он и мельком взглянул на сидевшего у окна мальчика.

— Я его бывшая жена — Инна Павловна Новикова, — проинформировала Инна, не упомянув о мальчике. — Мы приехали сюда отдохнуть, и нам здесь очень понравилось. Правда, Витя?

Мальчик покивал головой, совсем не прислушиваясь к разговору взрослых. Он терпеливо ждал, когда можно уже будет уйти из кабинета толстого лысого дядьки, и, скучая, смотрел в окно на проезжающие мимо машины: вот проехал огромный оранжевый грузовик со щебнем, вот длинное желтое такси с черными шашечками на боку, вот огромный черный «Мерседес»… совсем, как у папы…

Воспоминание о папе всегда огорчало мальчика, но сегодня он не почувствовал щемящего чувства утраты: ему было хорошо и спокойно рядом с этой высокой стройной шатенкой с добрыми глазами и ласковым голосом — мама никогда не смотрела на него с такой любовью и пониманием, никогда не говорила с ним таким голосом (ну, разве что, когда он болел), считая сына еще маленьким и ничего не понимающим.

А он все видел и все понимал!

Своим детским умом он прекрасно понимал, что в семье у них что-то не так: что именно «не так» Виктор пока не знал, но, с завистью глядя на родителей друзей, примерял увиденные отношения взрослых на свою семью — результаты были неутешительные. В его семье родители никуда вместе не ездили, в театры и на выставки не ходили, они почти не встречались в простые дни: ну, разве что в выходные, да и то у кого-нибудь из них обязательно находились дела вне дома. А ему хотелось сидеть всей семьей за столом и долго-долго обедать, беззаботно болтать ногами и слушать разговоры и смех родителей, а потом всем вместе пойти в парк и покататься на чертовом колесе или пойти всем вместе в зоопарк, и кормить животных бубликами, и смеяться над обезьянами и малышами с детской звериной площадки…

Но мечты Вити так и оставались мечтами: даже если они все вместе и обедали за одним столом, родители предпочитали молчать и побыстрее закончить вынужденное официальное общение. Нет, это было совсем не то, о чем он мечтал! Вот с дядей Сережей и тетей Инной он чувствовал себя совсем по-другому: очень нужным и важным — к его словам прислушивались, со всех сторон обсуждали его предложения, «вносили на рассмотрение» свои и все вместе по выходным отправлялись «в поход» (почему-то чаще всего Витины предложения пойти туда-то и туда-то принимались на ура). С ними Вити было хорошо, но Сергей Александрович и Инна Павловна не были его родителями, и временность его пребывания в их доме отравляла ему всю радость…

Блестя на солнце новенькими вымытыми боками, огромный черный «Мерседес» проплыл мимо окна нотариальной конторы, а потом неожиданно вернулся: машина тормознула, не спеша, сдала задним ходом и остановилась как раз напротив входной двери нотариальной конторы.

Витек перестал думать о «семьях» и заинтересованно приник к окну.

Из машины вышел широкоплечий молодой мужчина в черном костюме и, оглядевшись по сторонам — сказалась привычка телохранителя, почтительно распахнул заднюю дверь иномарки. На асфальт из двери шагнул мужчина в черном кашемировом пальто нараспашку и подал руку женщине в теплом васильковом пончо, помогая ей выйти из машины. Когда пара, а за ними телохранитель направились к двери нотариальной конторы, мальчик вскрикнул.

— Ой!