Новогодний Подарок - Нинель Лав

Дорохов виновато кивнул головой — угораздило же его потащить с собой мальчонку! Что он не знал, что здесь будет происходить?

— Тюрьмы бояться все! — продолжал следователь свои разглагольствования на тему наказания. — Правда, Святослав Артемович?

Но Мальцев не слышал обращенный к нему вопрос: он неотрывно смотрел на мальчика и думал о его будущем, по достоинству оценив благородство этого маленького «настоящего мужчины».

— Что вы сказали? — переспросил он, с трудом отрывая взгляд от родного человечка — было время, когда он любил этого мальчика!

— Я говорю: тюрьмы все бояться — никто туда добровольно попадать не хочет, — усмехнулся Федин.

Сейчас он, пытаясь поставить себя на место Мальцева-Ватутина — как бы он повел себя в такой ситуации: родной сын всеми силами защищает бросившего его отца от справедливого гнева расстроенного мужчины — ну, уж конечно же, не оставил бы детей без средств к существованию: собственных или несобственных не важно!

— Тюрьма это не курорт… — задумчиво произнес хозяин дома, ему вдруг ужасно захотелось все переиграть — вот все, от начала и до конца. Сейчас бы он поступил совсем иначе!

— Если вы причастны к исчезновению моей жены, то тюрьму до конца жизни я вам гарантирую, — мрачно пообещал Дорохов, стараясь говорить спокойно, чтобы больше не пугать мальчика.

— Ну, это вряд ли! — язвительно сказал Мальцев-Ватутин, испытывая чувство ревности к этому большому агрессивному мужчине. — Вам придется долго доказать мою причастность!

— Ничего я доказывать не буду, — Дорохов шагнул к Мальцеву и протянул руку к его шее — ненависть перехлестывала через край, и невозможно было справиться с вырвавшимся из-под контроля потоком. — Сам все расскажешь, подонок.

— Не вынуждайте меня звать охрану, — быстро отступил Мальцев-Ватутин к двери.

— Дядя Сережа! Дядя Сережа! — мальчик в панике схватил Дорохова за руку и потянул назад — подальше от такого знакомого и родного человека. — Ну, не надо! Не надо его убивать, папа!

Слово «папа» пронзило сердце Дорохова насквозь, и неконтролируемая ненависть мгновенно выплеснулась через образовавшуюся рану. Вздрогнув, он обернулся, подхватил Витька на руки и прижал к груди.

— Все, сынок! Все! Обещаю! Больше я его пальцем не трону!

Мальчик обнял полковника за шею и заплакал навзрыд — горькие детские слезы, копившиеся несколько дней, наконец-то, нашли выход, принося облегчение.

— Па-апа умер… Ма-ама умерла… Тетя Инна-а пропала… А я за нее отвечал… А теперь тебя, па-апочка, в тюрьму поса-адят… С кем же я оста-анусь? Меня что, опять в детский дом сдаду-ут? Да-а?

— Никто меня в тюрьму не посадит! — убежденно заявил Дорохов, неумело гладя мальчика по вздрагивающей спине. — И никто тебя никуда не сдаст! Слышишь? Мы найдем тетю Инну, и будем жить все вместе — долго и счастливо!

— А Власка? — уже не так горько всхлипнул Витек. — Власка с нами будет жить? Тоже долго и счастливо?

— И Властелина тоже с нами будет жить! Только ведь она в Англию собирается ехать. Мы же ее отпустим учиться?

— Ага, — отстраняясь от Дорохова и вытирая кулачками слезы, согласился мальчик. — Пусть учится в Англии — она умная! Папа говорил, что она вся в него: такая же умная и деловая. Я ей на учебу все свои деньги отдам — пусть учится, мне не жалко.

60

Глядя на плачущего мальчика, Мальцев-Ватутин испытывал двоякие чувства: с одной стороны это был не его кровный сын, он бросил его и теперь не имел права на любовь мальчика, а с другой стороны — этим маленьким человечком гордился бы любой отец!

— Ладно, ваша взяла, господин следователь, поговорим наедине — подальше от посторонних глаз и ушей, — предложил Мальцев-Ватутин, распахивая дверь. — Вы, Сергей Александрович, подождите с мальчиком в другой комнате.

— Но я бы хотел… — начал Дорохов, но Федин его оборвал.