Новогодний Подарок - Нинель Лав

Юрисконсульт открыл рот, прилаживаясь исполнить свое намерение, но неожиданно вспомнил про Константина Александровича Федина и рот закрыл — этот следователь знает про шантажистов (он сам рассказал ему о них) и обязательно поинтересуется продолжением этого «дела», и придется ему рассказать правду о Властелине. Следователь обязательно заинтересуется сим фактом, и попытайся он, Борис Яковлевич, «слопать» Властелину, то бишь Красную Шапочку, у следователя на глазах, Федин непременно схватит его за шиворот и, как следует, встряхнет — не зарывайся, Серый Волк. Юрисконсульт интуитивно чувствовал, что «бороться» с этим следователем один на один не стоит — заломает. Нет, лучше ему, Борису Яковлевичу, отступить, натянуть на себя овечью шкуру и спрятаться за спину наделенного властью Медведя с его карающим мечом в одной руке и сводом Законов в другой.

И Борис Яковлевич Либман отошел подальше от «Красной Шапочки», сменил хищный оскал на всепрощающую овечью улыбку и, войдя в образ «бедной овечки», скромно опустил глаза, чтобы Красная Шапочка (не дай Бог!) не разглядела бы в нем матерого и коварного Серого Волка.

— А ты не боишься, милая, — ласково спросил он Властелину, осторожно стряхивая снежинку с рукава ее норковой шубки, — так неосторожно себя вести со мной? Твои необдуманные действия, дорогая, попадают под статью 163 УК РФ.

— Вы имеете ввиду вымогательство? — серьезно спросила Властелина, впервые подумав о своих действиях, как о нарушении закона — в пылу жажды и борьбы за деньги она забыла обо всем на свете (в том числе и о нелюбимом ей Уголовном Кодексе).

— Именно его! — покивал головой Борис Яковлевич. — А так как ты требуешь у меня очень большую сумму, угрожая распространить обо мне порочащие сведения… Если я не ошибаюсь, то это от семи и выше!

— От семи и выше?.. — девушка явно испугалась замаячившей перед ней зековской перспективы. — Но вы же не станете…

— Ошибаешься, милая! Стану! Еще как стану! Ты просто не оставила мне выбора. Я уже проинформировал правоохранительные органы о поступающих мне звонках с угрозами и требованием денег!

— Как же так?..

— Константин Александрович Федин — следователь Следственного Комитета, — не обращая внимания на вопрос девушки, продолжил Либман свое запугивание, — завтра ждет меня у себя в кабинете: я должен буду написать заявление о звонках шантажиста. Что за этим последует, ты прекрасно знаешь!

— Нет! Вы не можете! С пятном в биографии меня никогда не примут ни в Оксфорд, ни в Гарвард!

— Мы можем договориться с тобой мирно — без вмешательства правоохранительных органов: ты отдаешь мне эти дурацкие записки, а я забываю о шантаже и твоей неблагодарности.

— А деньги?

— Деньги…

Это слово вызвало у Бориса Яковлевича воспоминание о пропавших деньгах семьи Ватутиных и своих планах на их возвращение — возвращенные деньги Ватутина должны достаться только одному ребенку, тогда это приличный капитал и с ним можно «работать»! Борис Яковлевич согласен только на такой вариант!

— Ну да, деньги на учебу в Англии или Америке! — Властелина поняла, что ее попытка шантажа с треском провалилась, но она не могла так просто расстаться со своей мечтой.

— Сколько тебе не хватает? — без особого энтузиазма поинтересовался Либман — с тем, что придется платить, чтобы получить гораздо большую сумму, он уже смирился.

— Если продать квартиру…