Внезапная удача - Татьяна Ренсинк

— Меня же приодели, как принцессу.

— Ты прекраснее всех принцесс.

Они снова улыбались друг другу, не смея отвести глаз. Они молчали некоторое время, купаясь в наслаждении этим временем, желая только одного: чтобы смотреть вот так друг на друга вечно, но оба с тоской во взгляде чувствовали, будто это невозможно.

— Пойдём в дом, — пригласил Алексей.

Софья отправилась вместе с ним, медленно шагая по снегу обратно в замок. Они снова молчали, но грусть сжимала всё в груди.

Вернувшись в столовую, где накрытый обед тоже показался всем царским изобилием угощений и вин, Софья слушала рассказы Николая об увиденной роскоши замка, пока Антон не спросил её:

— А что ты думаешь? Всё молчишь.

— Ваш друг несказанно богат, — пожала плечами она. — Удивительно.

— Это друг Лёшки, — заметил Антон и налил всем ещё по бокалу вина. — Кстати, знаю, что молод, красив и чертовски кружит дамам голову. Красив для дам, конечно же. Я вот считаю, что и я не урод.

— Успокойся ты…. Господи, — вздохнул Алексей и пояснил удивлённой Софье. — Он всё боится, что дамы на него внимания не обращают.

— Я не боюсь. Он всех уводит, — улыбнулся Антон.

— Вот уж, действительно, мне тоже уже начинаешь надоедать, — добавил Николай.

— Кстати, за такого графа и ты бы пошла, а? — подмигнул Антон Софье, на что та широко раскрыла глаза от возмущения:

— Вы не собрались меня оставить здесь? Терпеть не могу любимчиков женского общества! Может он и красив, а может идёт охота за его богатством.

— На самом деле он беден. Богаты его родители, которые решили ничего не давать сыну, поскольку тот не разделяет их взглядов и не находится дома, — отпив вина, рассказал Алексей.

— Даже так не смейте меня подталкивать к подобному типу, — строго выдала Софья и тоже отпила вина.

— Лёшка, лучше спой, — подал Николай гитару другу.

Тот хотел было отказаться, но взглянув на Софью, не смог того сделать. Она словно ждала его песен. Только грустно опустила взгляд, будто пыталась скрыть то желание. Алексей же взял гитару и стал петь.

Он пел песни с первой, которую когда-то сочинил после его парижской встречи с Софьей. Он почему-то смотрел только в её глаза. Она слушала, отвечала взглядом, часто смущённо опускала глаза, но слышала через слова, которые так красиво звучали голосом поющего Алексея, как будто он рассказывал историю своей любви.

Снова радуясь за ту, которой он посвятил столько сочинений и чувств, Софья прослезилась. Она пила вино, как и его друзья, медленно выпивая бокал за бокалом, лишь бы скрыть ставшие мучить чувства тоски.

Глядя в глаза чувственно поющего Алексея, Софья еле сдерживалась, чтобы не убежать. Желание быть именно с ним, в его объятиях, его любовью росло и пугало. И если бы он сейчас не прекратил петь, не убрал гитару, она бы покинула эту столовую…

— Вина здесь, хочу сказать, прекрасные, — похвалил Николай. — Полагаю, и погреб имеется?

— Имеется, — подтвердил Алексей. — Пойдёмте, покажу, — протянул он руку Софье, и та послушно поднялась, словно оказалась во власти.

Почувствовав резко одолевшее головокружение, она пошатнулась и засмеялась:

— Боже, неужто я пьяна?

— Идите! — махнул рукой Антон. — Идите, поглядите на погреб. Мы уж потом, да? — кивнул он тут же согласившемуся с ним Николаю.

Друзья специально отправили Алексея с Софьей уйти, надеясь, что может расслабившее их вино поможет признаниям вылиться наружу.

— Обождите, — остановилась Софья у лестницы и собралась пойти наверх.

— Ты не хочешь? — с сожалением смотрел Алексей, не желая отпускать её идти спать, на что Софья одарила улыбкой:

— Хочу, но я считаю необходимым переодеться. Не дело в столь сказочном наряде гулять по погребу.