Внезапная удача - Татьяна Ренсинк

Весь путь в порт и на корабль, который ждал их принять, как пассажиров, Алексей почти не сводил взгляда с молчаливой Софьи. Она чувствовала его внимание, но спряталась за некую маску холодности, лишь бы не выдать истинных чувств, зарождающихся в ней со столь стремительной силой, что становилось страшно потерять волнующую красоту времени быть вместе.

Алексей же переживал за предстоящие события в Швеции. Его с лёгкостью узнают при дворе короля, куда держали путь, — этого будет не избежать. Встреча с близкими людьми так же была неизбежна. Всего этого теперь жутко не хотелось, дабы Софья ни в коем случае не узнала, что он граф, но судьба, как виделось, вела по-своему…

23 Часть

Не прошло и дня путешествия на корабле к Стокгольму. Уединившись в кают-компании, друзья попросили Алексея спеть. Видя удивлённый взгляд Софьи, тот взял висевшую на стене гитару и сел на скамью у стола.

— Он сам пишет и поёт. Уж наверное с рождения, — гордый за друга сообщил Николай.

— Иногда и вместе поём, когда соберёмся перед… Но да ладно, — хотел добавить больше Антон, но замолчал, понимая, что тем самым может случайно выдать то, кто они на самом деле.

Алексей же, видя обращённый к себе взгляд до сих пор молчаливой Софьи, стал играть нежную мелодию, чувственно запев…

За свои грехи ответить пришла пора.

Злой властитель-страх мечту мою украл.

Ни у Бога, ни у святых за себя просить

Не посмею я, лишь бы помогли тебя спасти.

Правду говорят,

Не нам судьба — судья,

Да своей тоской тебя

Тревожить не посмею я.

Правду говорят,

Каждый свой крест несёт,

Да сделаю всё так,

Что счастье тебя найдёт.

Что это — любовь? Побоюсь сказать,

Побоюсь о нас в надеждах утопать.

Звёздный свет блеснёт в капельке росе,

Как в тоске застывшей на глазах слезе.

Правду говорят,

Не нам судьба — судья,

Да своей тоской тебя

Тревожить не посмею я.

Правду говорят,

Каждый свой крест несёт,

Да сделаю всё так,

Что счастье тебя найдёт.

Алексей пел, не смея отвести взгляда от такой же внимательной к нему Софьи. Она проникалась каждым словом песни, каждым звуком, лившимся от гитары, а душа дрожала от тоски неизбежности потерять все нахлынувшие мечты.

Будто предчувствие худа было не напрасно… Покачнувшийся корабль и грохот откуда-то сверху заставил всех на миг застыть.

— Что это?! — вскочила в тревоге Софья, и оставивший гитару на полу Алексей бросился к ней.

— Все наверх! — ворвались в кают-компанию матросов десять, наставляя то ножи, то пистолеты.

— Тише, — прошептал Алексей прильнувшей к нему Софье и крепко прижал к себе.

Он быстро взглянул наверх, в себе благодаря Бога за счастье первого объятия. Но нахлынувшая беда торопила к действиям. Алексей осторожно достал из мундира небольшой свёрток и письмо, просовывая всё это Софье в руки вместе со своим плащом:

— Спрячь у себя… Хорошо спрячь.

Сказав это, он переглянулся с друзьями. Все трое поняли друг друга и, начав разбрасывать вещи да вступив в битву с противниками на ножах, помогли Софье убежать в каюту, где она и заперлась.

Только перевес в силе не позволил друзьям одержать победу в схватке. Их вскоре повязали да вывели на палубу к остальной захваченной команде. Теперь все убедились, что корабль был захвачен разбойниками на довольно большом корабле, нагнавшем их ещё с порта в Гапсале.

Повреждённый борт торопил перевести всех живых пленных на корабль победивших разбойников. По их языку Алексей понял, что говорят на шведском. Он слышал, как капитану донесли о присутствии на корабле женщины, и что-то взволнованно закричал им.