Внезапная удача - Татьяна Ренсинк

Он встал ближе к её глазам, склонился к ушку да чувственно прошептал:

— Станешь моей…. скажу.

— Опять выпил и уже с утра, — огрызнулась Софья.

Она убежала обратно в трактир, надеясь отыскать подругу, но той не было нигде. Паника охватила её. Покидать это место никак не хотелось, и она снова предстала перед Саввой, схватив его за шиворот:

— Признавайся! Где она? Куда дели?

Но тот делал удивлённый вид, как и все остальные вокруг. Взяв Софью крепко за руку, Савва отвёл её в сторонку:

— Прекрати с ума сходить. Вернётся твоя Алёнушка. Знает, куда, ясно? — встряхнул он постоянно пытающуюся оглянуться Софью. — А пока продолжим путь. Ждут нас.

Кто ждёт, куда едет — всё казалось Софье бессмысленным. Исчезновение единственной и дорогой подруги пугало. Только о ней и были все мысли. Только и теплилась надежда, что слова Саввы были правдой, что Алёнушка вернётся.

К вечеру остановка была во дворе роскошной усадьбы. Там, как стало известно Софье из слов артистов, предстояло выступить перед местной публикой.

Здесь, чуть в стороне от белокаменного дома, был построен летний театр с большой сценой. Оркестр уже играл мелодии. Люди высшего света, рассевшись перед сценой, наслаждались музыкой и ждали долгожданное выступление прибывших артистов.

Словно дурной сон казалось Софье всё происходящее. Обязанность принарядиться и выступить тяготила, но она всё же вышла в свою очередь на сцену и спела. То было её очередное душевное выступление, тронувшее душу каждого слушателя. Её голос покорил, вызвал крики «Браво» да море аплодисментов.

Однако Софья взволнованно осматривала округу в надежде может увидеть подругу, но знала, что напрасно. Здесь её никак не могло быть.

Отойдя в сторонку, она осталась ждать, когда окончится выступление остальных, и вздрогнула от неожиданно раздавшегося за спиной мужского голоса:

— Неужто не заметила меня?… Не узнала?

Резко повернувшись, Софья тут же оказалась в объятиях того самого Мамонова, о котором вчера говорила с Алёной. Его лицо было столь близко, что стало страшно, как бы не посмел поцеловать. Он пытался то сделать не раз ещё во дворце, когда Софья находилась там с визитами на правах внештатной фрейлины.

Теперь она, совсем не ожидая столь случайной встречи, оказалась схваченной за талию и прижатой к его крепкому молодому телу. Он с жаждой страсти взирал, но ответа не дождался.

— Я знал, что однажды встречу тебя, — продолжал он речь. — Сколько артистов выступило в моём театре здесь, а я всё ждал тебя, и вот…. попалась беглянка.

— И снова исчезну. Уж навсегда на этот раз, — обещающе ответила Софья, скрывая за маской гордости неимоверный страх.

— Мои руки сильнее, птичка моя, — прошептал страстно Мамонов, ещё крепче прижав к себе.

Он намеревался поцеловать, как вышедший к ним Савва с удивлением окликнул:

— Софи?!

— Пустите! — изо всех сил та оттолкнула от себя на миг отвлёкшегося на Савву Мамонова да поспешила убежать.

— Что за наглость, бельмес? — с возмущением выдал Мамонов.

Его взор был полон гнева к Савве, но тот, покорно поклонился:

— Прошу простить, Ваше Сиятельство, я растерялся. Артистка моя столь резва, столь яра с поклонниками, боялся, как бы не навредила Вам. Столь наглостью полна. Столь играть любит господами, — тараторил он, продолжая кланяться даже когда Мамонов, не желая его слушать дальше, отправился вернуться к гостям в театре.

— Отстань, жялвей*, или прибью, — прорычал он уже на надоевшего Савву, и тот, оставаясь в поклоне, застыл на месте, пока Мамонов не ушёл.

Выпрямившись и с усмешкой глядя ему вслед, Савва не замедлил вернуться за сцену, где вместе с закончившими выступать артистами ждала и взволнованная Софья.

— Ух, придётся тебе, моя девочка, открыться мне, — прошептал он ей и позвал артистов вернуться к своим повозкам за ворота, где те и были оставлены по прибытию сюда.