Поговори со мной - Виолетта Елисеева

Вика не знает, что ей делать

Вика узнала, что муж ей изменяет, и не могла решить, как поступить с этой информацией. Во всяком случае пока. Как она об этом узнала? Всегда найдутся те, кто не позволят остаться в неведении. Так было и так будет. Однако своей доброжелательнице Вика была признательна, хотя никогда бы не озвучила это вслух.

Поначалу она испытала все, что полагается в таких случаях. Шок, неверие, обиду, ненависть. Весь этот калейдоскоп уместился часа в два, возможно полтора.

На своё счастье неверный муж в это время находился в самолете по пути в Красноярск. Это спасло его от выяснения отношений.

Она в таких красках представляла скандал, который закатит ему, что, кажется, уже прожила его заранее. В планах было многое: и напоминание о десяти годах, прожитых вместе, и воззвания к порядочности с базовым нормам морали, угрозы делёжки имущества тоже имелись. К этому вопросу ее практичный разум собирался вернуться чуть позже. Времена безоговорочной романтики остались далеко в прошлом, и бросать решение вопроса по совместно нажитому на откуп чувствам она не собиралась.

Когда не то адреналин, не то ещё что-то похожее ослабили своё влияние, скандалить расхотелось.

Теперь в своём воображении Вика была не просто холодна, а безразлична. Она решила, что когда он зайдёт домой, она изложит перед ним факты. Такими, какие они есть. Почему-то особенно важным казалось завершить монолог фразой «надеюсь, ты понимаешь, что это конец». Однако по прошествии времени и эта сцена показалась излишне мелодраматичной.

«Что же делать? Что же делать?» — билась в голове мысль.

Имущество. Этот вопрос казался самым сложным. За годы нажито было достаточно. А в их отдельном случае определение «совместно» отражало истинную картину вещей. Конечно, его положение изначально было… получше, чем ее, но без неё он бы точно не сумел умножить свои капиталы.

В пустых размышлениях прошло пять дней его командировки, а, когда настал день возвращения, она просто ничего не сказала.

Его, конечно, удивила некоторая отстранённостью, с которой его встретили, но на этом все.

Дни протекали обыденно и даже рутинно. Время от времени у них совпадали графики и они успевали позавтракать вместе. В таких случаях они обменивались ничего не значащими фразами о погоде, выпусках новостей, о чем угодно. Лишь бы не затрагивать главное. Потом кто-то из них должен был спешить, второму оставалось убирать со стола, выливать недопитый кофе и мыть посуду.

В обед он обязательно звонил, они решали, кто заберёт сына из школы. Она в свою очередь дежурно рассказывала, как продвигается работа над очередным заказом, он жаловался на… что-нибудь.

Потом наступал вечер. Вечера проходили по-разному. Они могли делать что-то всей семьей, смотреть фильмы и играть в настольные игры, или же каждый занимался чем-то своим. В таких случаях сразу после ужина все трое разбредались по разным углам и изредка о чем-то переговаривались.

И в общем со стороны ничего не изменилось, кроме одного.

Она все ещё знала, что он ей изменял.

***

Было позднее утро. «Ее мальчики» разошлись по делам, и Вика коротала время за чашкой кофе. Надо было, конечно, заняться работой, но настрой отсутствовал совершенно.

За завтраком муж был особенно весел, улыбался, шутил. Она так и не поняла, что именно его так обрадовало, но уточнять не стала.

Прошёл месяц с тех пор, как ей стало известно. Почему-то даже мысленно произнести фразу «у него другая» было сложно. Прошёл месяц. Месяц недосказанности и непринятых решений.

Было маятно, муторно, тягостно, но не больно. Неужели она боялась самого процесса развода больше, чем собственно краха семьи? От такого поворота мысли она даже недовольно тряхнула головой. Позволять супругу жить «на две стороны» она точно не собиралась. А что делать-то? Ставить ультиматум? Уходить самой?