Каждый может любить - Валентина Колесникова

Приподнимаясь на локтях, я не сдержала зевок, прикрываясь рукой, затем сладко потянулась, закрывая от удовольствия глаза, и совершенно не хотела вставать с постели.

— Игорь ушел в бассейн, будет примерно через час, завтрак уже давно принесли, но если хочешь, я закажу новую порцию. Молодожены до сих пор спят, несмотря на то, что уже час дня…

— Ско-олько? — осознание времени заставило мгновенно проснуться. От былой сонливости не осталось и следа, но я все равно ощущала, как мне хотелось остаться в кровати и провести в ней весь день.

— Час дня… — Александр пристально смотрел на меня, улыбался при этом уж больно мило, — ты разговариваешь во сне…

— И что я бормотала? — надеюсь, в любви не призналась?

— Что-то про кованные заборы и кроликов на марсе… Твоя фантазия не знает границ. Я спросил у тебя, что ты хочешь мне сказать, а ты ответила, что “все это не вкусно, кирпичи надо жарить вместе с гвоздями”. Поэтому у меня к тебе вопрос — это просто был странный сон или желание беременной женщины испробовать в своей жизни нечто новое?

— Это была нездоровая фантазия, — я медленно вернулась обратно в кровать, кутаясь в одеяло. Преображенский продолжал наблюдать и улыбаться… — Со мной что-то не так?

— Ты панда…

Я забыла смыть тушь… Вот ведь… Да я ж по утрам как измученный голодом Кощей — с огромными темными кругами под глазами, которые еще и смыть без средства сложно! Ну почему я показалась Александру именно в таком виде? Позорище!

— Не расстраивайся, — Саша видел мою реакцию, и это волнение насмешило его еще сильнее, — ты очень милая. Как панда… Как маленькая миленькая беременная пандочка, чей живот урчит от голода уже далеко не первый час… Поэтому вставай с кровати, умой личико и наслаждайся завтраком. Хорошо?

Мне только и оставалось, что кивнуть в знак согласия, но сил встать с кровати просто не было. Я тихонько растерла глаза, вновь зевнула, прикрыв рот ладонью, и так и осталась лежать.

— Понял, панда постепенно превратилась в ленивца и хочет спать, — Преображенский хмыкнул, снял телефонную трубку с аппарата, что стоял на тумбе и быстро продиктовал какие-то номера. Спустя минут десять в дверь тихо постучали, а через мгновение номер наполнился невероятными ароматами пищи, среди которых улавливался самый главный, самый вкусный запах мяса.

Сон как рукой сняло! Я тут же нашла силы дойти до ванной комнаты, привести себя в порядок и успокоиться.

На специальном подносе стояли большие широкие блюда, закрытые металлическими крышками. Несколько стаканчиков апельсинового сока заманчиво красовались на столе рядом с невысокой вазой с большой пышной алой розой.

— Я смотрю, еда на кого-то действует магическим образом, — мужчина пригласил сесть за стол и открыл передо мной первое блюдо. Салат “Цезарь” — мой любимый, свежий, с маленькими греночками. Следующее блюдо хранило на себе небольшой стейк средней прожарки, украшенный по краям овощами. — приятного аппетита.

— И тебе…

Я думала, что съем все вместе с приборами. Как же вкусно! Мясо было настолько мягким, что оно будто таяло на языке, я даже не разговаривала, просто кушала, не замечая времени. Преображенский не выдержал — рассмеялся, а я вновь почувствовала стыд.

— Да ты прожорливая панда, — мужчина откровенно ржал, — ешь за четверых.

— Я не завтракала, — попытка оправдаться была не самой удачной, — поэтому проголодалась…

— Я думаю, что проголодалась здесь не….

Договорить Александру не дали. Дверь нашего номера была открыта резким движением и на пороге застыл Виктор — бледный, рот открыт, глаза на выкате…

— Только не говори, что она сбежала, — Преображенский уставился на брата и сильно забеспокоился, наблюдая за тем, как Виктор хватает ртом воздух.

— Не будет…

— Чего не будет?

— Путешествия свадебного не будет… — прошептал Виктор и сел со мной рядом.

— Только не говори, что поругались, что за бред, ни за что не поверю.