Каждый может любить - Валентина Колесникова

Несколько раз мы созванивались с Александром, но перед новогодними праздниками и перед скорой свадьбой брата он был сильно загружен. Тем не менее, он всегда присылал сообщение на телефон с пожеланием спокойной ночи, и это было так приятно!

В тот самый день, когда я наконец-то забрала посылку с почты, в квартиру позвонили…

— Ничего себе! Я не ожидала вас увидеть! — он стоял вместе с Игорем и как-то странно улыбался, держа в руках большой пакет.

— Мы решили устроить сюрприз нашему беременному дракончику, — Преображенский вбежал в квартиру и с него посыпались хлопья снега. Игорь при этом улыбался и был весь мокрый, — сейчас снег на улице таит. Собирайся! Пойдем снеговика лепить! В снежки мы уже поиграли, я ему нос отбил, так что стоит бояться мести от этого парня!

— Да, теть Даш, пойдемте с нами! Сейчас так здорово на улице! Пушистый снег, ветра нет, все начинает таять — идеально!

А у обоих лица красные, щеки пунцовые, видно, что бой снежками был не на жизнь, а на смерть. У Саши в капюшоне медленно таял снег, у Игоря под глазом зрел фингал, но оба при этом были довольные и счастливые.

— Я даже морковку в магазине купил! — парень действительно держал в руках заветный овощ. Я рассмеялась и, недолго думая, быстро собралась на улицу, готовая вспомнить счастливые моменты из детства и добавить в свою жизнь новых хороших теплых воспоминаний.

Снег действительно начинал подтаивать, это было видно по его верхнему слою. Он не скрипел под ногами, но характерно причмокивал при каждом шаге. На улице уже давным-давно стемнело и загорелись фонари, люди лепили, кто что может, иногда создавая очень странные шедевры, заменяя морковку камнями, ветками и вообще всем, что под руку подвернется.

— Ну что, начинаем? — Преображенский был так воодушевлен, что даже не заметил, как увлекся лепкой. Смотреть на мужчину, в чьих глазах горел огонь, было приятно и удивительно.

— Он так бежал к вам, — заметил Игорь, наблюдая за тем, как его отец заканчивает очищать первый уровень снеговика. Нам было честно поручено слепить еще два больших шара и найти ветки для замены рук, — все уши этим снеговиком прожужжал.

— Бежал ко мне? — я удивилась, но в тоже время почувствовала радость.

— Ага, — Игорь хлопал по большому снежному кому, придавая ему округлую форму, — сам себе не может признаться… достал уже…

— Признаться в чем? — теперь я окончательно ничего не понимаю.

— Вы серьезно? — парень остановился, посмотрел на меня своими большими глазами и тут же рассмеялся, — как же у взрослых все сложно. Не хочу взрослеть…

— Игорь, я не могу нравиться твоему папе…

— Почему это?

— Потому что я в положении…

Я указала на большой живот, но парень рассмеялся, посмотрел на меня как-то снисходительно, а потом все же сказал, когда его отец вновь отошел от нас на небольшое расстояние:

— Ну и что? Вы в положении, а он все равно сейчас здесь. Просто пока не понял все до самого конца. Да и вы тоже, по ходу… Но это не мое дело.

Внутри мгновенно все затрепетало, я ощутила, как по всему телу пробежал заряд энергии, придающий сил. Хотелось смеяться, улыбаться без причины и… обнять Сашу… Но нельзя… Пока нельзя, да и… кто его знает, может быть я ему и нравлюсь, но это не гарантия того, что он захочет быть рядом. У взрослых действительно все сложно. Помню, в садике было намного проще — подходишь, говоришь, что любишь и вроде как уже за ручку ходите. А если коварный изменник соизволил проводить до дверей садика не тебя, а какую-нибудь Фроську, то все, конец отношениям. Можно, конечно, для приличия покричать, но за такое поведение можно и по попе было получить от воспитательницы.

Снеговик получился просто божественный — кривой везде, где только можно, но от того привлекательный и забавный. Среди остальных снеговиков наш сильно выделялся тем, что вместо носа он действительно имел морковку, длинную такую, оранжевую, слегка кривую.