Каждый может любить - Валентина Колесникова

— Ой, вам бы только обсудить кого-нибудь! — подхватила еще одна дама в возрасте, — естественно ее мама тут орала! Девку то снасильничали, кому такой ребенок нужен?

Внутри все резко упало, по телу словно ток пробежал…

Отвратительно…

— Ой, как будто сама не обсуждаешь! — первая женщина сразу поняла, что нашла нужного собеседника, мне же слушать проблемы чужой жизни не хотелось. Своих полно. — она, между прочим, тогда еще…

— Отвратительно… И мерзко… — я не узнала свой голос, — она пережила горе, и продолжает переживать это все день и ночь, а вы своими сплетнями ей гвозди в гроб загоняете. Молитесь, чтобы с вашей семьей подобного горя не случилось…

Они явно хотели поднять волну гнева, как следует выплеснуть эмоции, но резко замолчали. Все в очереди притихли, смотрели на женщин осуждающе, а где-то в коридоре был слышен плач совсем еще юной девушки. Это ужасная трагедия, те люди, что сотворили такое — ничтожества… и как ей теперь быть? Как пережить все это? Возможно ли вообще полюбить ребенка, отцом которого является подобная мразь? Примет ли его семья, хотя сам малыш ни в чем не виноват… Каким он вырастит, какие у него гены, справится ли мама, если он пойдет по стопам отца? А если отец психически не здоров? Да этих самых “если” может быть целое множество… Сама семья может подтолкнуть ребенка в пропасть, если с самых первых дней жизни не примет его. Как дите сможет вырасти нормальным, если ему каждый день придется сталкиваться со стеной из ненависти и презрения? Он же все будет чувствовать с первых дней…

— Солнцева Дарья! — из раздумий меня вывел голос акушерки. Медленно встав с дивана, я прошла в кабинет, заявив с самого порога, что у меня болит низ живота. Врач тут же стала проводить все необходимые манипуляции, как только я легла на кушетку, смотрела на пришедшие анализы, изучила узи, а затем стала что-то высчитывать.

— У тебя по показателям все в пределах нормы, — сказала Светлана Андреевна, проверив все несколько раз, — а вот по датам как раз на этой неделе должна быть менструация. Сдашь сейчас кровь на гормоны… потом … держи еще направление на анализы и иди прямо сейчас. В процедурном кабинете поставят уколы… дома есть, кому колоть?

— Сама себя уколю, — спокойно ответила я, — если это не витамины…

— Нет. Не витамины… Купишь в аптеке…

Она стала выписывать большую порцию лекарств, от всего этого списка глаза на лоб полезли и в голове засели далеко не самые позитивные мысли.

— Со мной точно все хорошо? — спросила я с подозрением, но врач меня успокоила, написала свой номер телефона на бумажке, а это уже точно означает, что все не так гладко, как хотелось бы.

— Я так понимаю, что мы сохраняем? — вот тот самый вопрос…

Я лишь кивнула, что означало мое согласие, увидела ухмылку на лице Светланы и вышла из кабинета.

Молоденькой девушки так и не было видно…

— Я думал, вас уже надо идти спасать… — Александр смиренно ждал на том же месте, ходил рядом с машиной и с кем-то разговаривал. Увидев мою фигуру, он закончил разговор и улыбнулся, открыв передо мной дверь, — все хорошо?

— Д-да… — сказать, что я устала, это ничего не сказать. Подобные места словно созданы для того, чтобы высасывать из людей энергию, хотя в принципе тут только и делаешь, что сидишь в ожидании. — как мне сказали, тут всегда так долго.

— Почему тогда не обратишься в платный центр? Это в любом случае лучше, чем торчать весь день здесь. К тому же если что-то случится, у них своя скорая, вас тут же заберут и отвезут в стационар.

— Потому что на такой центр у меня нет денег, — я развела руками, — все всегда упирается именно в это. Поэтому каждый месяц я буду приезжать сюда, получать всевозможные направления, выслушивать кучу сплетен в очереди, надеясь, что все будет хорошо. Как-то так.

— Понятно… — Александр о чем-то задумался, написал кому-то смс-ку, завел мотор и… мы поехали в совершенно другую сторону….