Люби меня - Анна Брукс

Мы с Ленни всегда были друзьями. Пити отдалился, но мы с Ленни всегда общались и знали, что можем доверять друг другу. Я благодарен ему за то, что он сейчас здесь.

— Ты хочешь выйти?

— Нет, — я качаю головой и встаю. — Я в порядке. Просто не был готов.

Не давая ему возможности ответить, я ухожу и начинаю готовить рабочее место. Мне нужно отвлечься. Мне нужно абстрагироваться и поработать над тату Ленни. Это занимает меньше времени, чем мне бы хотелось, но я закрываю салон после того, как заканчиваю с ним.

К сожалению, реальность иногда возвращается, и когда я стою на тротуаре перед домом, в котором вырос, именно тогда она поражает меня. Но я не чувствую ни угрызений совести, ни печали. Я даже улыбаюсь. Когда Рейн сказала, что почувствовала облегчение после похорон Брайана, я сказал ей, что всё в порядке. Сейчас я следую своему собственному совету.

Последнее, что мне нужно сказать маме, — это записка в моём бумажнике. Я написал её в тот день, когда решил, что она умерла для меня, и держался за неё, потому что не был уверен, что хочу с ней делать. Я знал, что, если пошлю ей письмо, она его не прочтёт, поэтому носил её с собой и каждый раз, когда доставал бумажник, видел в нём напоминание. Я достаю листок бумаги и читаю вслух.

Гни в аду, сука.

С любовью,

Я.

Глава 25

Рейн

Ходить по магазинам с Кеннеди целый день — это как раз то, что мне нужно. Однако мне пришлось прикусить язык миллион раз. Я ненавижу чувствовать, что лгу ему, но Вон прав. Не моё дело говорить ему об этом, тем более за неделю до свадьбы. Кеннеди просто обожает Брэда, и в глубине души я знаю, что ничего не изменится, если он узнает.

Мы едим поздний ужин прямо сейчас, и я продолжаю проверять свой телефон, ожидая звонка или сообщения от Вона о том, что он закончил свои встречи. Я послала ему пару смсок и даже позвонила, но ответа не получила.

— Успокойся, он позвонит, когда закончит, — Кенни бросает мне кусок хлеба.

— Я знаю, но он обычно пишет мне в течение дня.

— Он, наверное, занят.

— Может быть, что-то просто не так, — моя интуиция стучала мне в голову весь день, но теперь это был тяжелый усилившийся стук. — Мне нужно идти.

— Ладно.

Он оплачивает наш счёт, и мы спешим к его машине.

С каждой минутой я беспокоюсь всё больше и больше. Кенни провожает меня до двери, и я даже не стучу. Я использую ключ, который дал мне Вон, и вхожу, затем поворачиваюсь и машу Кенни.

— Он спит.

— Хорошо, — шепчет он. — Позвони мне завтра.

Я запираю за ним дверь и кладу сумочку на пол. Когда я подхожу к Вону, я сажусь на диван, где есть немного места, и провожу пальцами по его волосам. Едва заметные морщинки напряжения омрачают его красивое лицо.

Его глаза распахиваются, и когда они встречаются с моими, я понимаю, что что-то изменилось.

— Привет, детка.

— Привет. Я беспокоилась о тебе.

— Извини. Я заснул.

— Я вижу, — я кладу одну руку на его щёку и большим пальцем потираю колючую кожу. — Что случилось?

— Всё в порядке, всё идеально.

— Ты уверен?

— Да, — он поворачивает голову, чтобы поцеловать мою руку. — Сколько сейчас времени?

— Девять.

— Хм, — стонет он в той сонной, сексуальной манере, которую обычно приберегают для утра. — Я немного устал, дорогая.

— Ты уверен, что не заболел? Ты никогда не ложишься спать так рано.

— Я не болен, — его веки становятся тяжёлыми, когда он говорит.

— Тогда иди спать.

Он протягивает руку и притягивает меня к себе. Я сбрасываю туфли и прижимаюсь к нему, не осознавая, насколько устала, пока не расслабляюсь. Обычно он проводит пальцами по моим волосам или вверх и вниз по руке, поэтому, когда он просто держит меня, я действительно знаю, что что-то не так.