Женское счастье - Натали Лав

— Я пойду, — в стеклянную стену кофейни вижу Жасмин, которая тоже меня видит и машет мне рукой, — Меня сестра ждет. Прощай.

Оставляю мужчину за столиком и ухожу.

Жасмин из-за моей спины разглядывает Валеева сквозь стекло.

— А что он тут потерял? — спрашивает у меня.

Жму плечом.

— То, что не найдет.

Нужно уметь уходить и отпускать. Иногда это просто необходимо.

В магазин мы идем вместе с Жас, хорошо проводим время.

А вечером я встречаю своего будущего мужа с работы. Вот в этом теперь моя жизнь.

Люди слишком самоуверенны. Ничто нам не дается навсегда.

И нужно уметь ценить то, что у тебя есть.

Эпилог

Спустя около двух лет

Даниэла

В мужчине всегда остается что-то от ребенка. Во всяком случае лицо моего мужа сейчас горит неподдельным восторгом и выглядит лет на… цать моложе.

— Он идет! Данька! Смотри! Сам!

Не знаю, почему сама не пищу от восторга. Так-то я всегда радуюсь успехам сына. Но я уже видела, что Егор ходит сам. Кроме того, у меня просто нет физических сил бурно выражать радость. Спал малыш сегодня очень беспокойно. И мне не давал. Только он носится, как будто у него есть пропеллер. А я едва способна ползать.

Герман час как вернулся из командировки и сейчас наблюдает за первыми шагами нашего сына. А я, привалившись к дверному косяку, вспоминаю, какая удобная у нас кровать.

— Дань! — Герман явно хочет от меня какой-то реакции.

Но обернувшись ко мне, внимательно меня рассматривает.

— Опять всю ночь спать не давал? — делает он верный вывод.

— Почти. Весь в тебя, — последнюю фразу произношу с улыбкой.

У меня — самый потрясающий муж на всем белом свете. Которого я безумно люблю.

— Не надо на нас наезжать. Я последнее время вообще веду себя лучше некуда.

Это заставляет меня засмеяться. И тянуться за поцелуем. Который я тут же получаю.

— Одевай его. Мы гулять пойдем, — говорит Герман, отстранившись от моих губ, зато нырнув рукой под халатик и крепко сжав ягодицу.

— Но ты же с дороги, — возражаю.

Герман по-прежнему много работает. Конечно, и нам с Егором старается уделать время. Но, наверняка, тоже устал.

— Я в самолете спал, — отмахивается от меня.

А руку из-под халата не вынимает. Начинает меня поглаживать. Сын на нас не смотрит. Он дошел, куда хотел, и теперь пытается оторвать листик с цветка, который стоит на полу. Но после предыдущего набега это не так просто сделать — Егор все нижние листья обрубил пластмассовым топориком. Поэтому сейчас ему остается лишь тянуться за верхними, до которых он пока не достает.

После такого заявления внимательно вглядываюсь в лицо мужа. Оно — такое родное до каждой черточки. И уставшее.

— Врешь. — выношу вердикт.

— Да-а-ань, слушайся мужа. Собирай ребенка и ложись отдыхать.

Предложение, надо сказать, очень заманчивое. Поэтому я зеваю и прикрываю рот ладонью.

Вообще, Леднев очень не любит, когда с ним спорят. Тем более, когда считает, что принял верное решение.

Сейчас, видимо, именно тот случай.

А поспать хотя бы часик…

— Ладно. Но учти, ты сам напросился.

— Давно бы так! — восклицает Герман и щиплет меня за мягкое место.

— Ай! — пищу я и грожу ему пальцем.

— Это за то, что не слушалась, — усмехается он.

— Егор, пойдешь гулять? — спрашиваю сынишку.

Он тут же забывает про многострадальный цветок и радостно хлопает в ладоши.

На улице май подходит к концу и довольно тепло, поэтому сборы не занимают много времени. Мы после свадьбы переехали с Германом в частный дом. Так что, чтобы погулять, надо просто выйти на улицу. Егор дает папе руку, и они потихоньку идут. А у меня сердце щемит от переполняющей меня нежности. Как же они похожи!