Прости меня - Алекса Мун

В тот момент, когда машина останавливается, я понимаю, что это конечная. Сжав в кулаке кусок проволоки, я пытаюсь обрести непостижимое спокойствие, хотя это чертовки сложно и катастрофически невозможно. Жизнь, кажется, замедляет свой бег, и каждая секунда превращается в бесконечность. Мое сердце бьется так громко, что его стук сейчас разорвет грудную клетку.

Думаю ли я что больше никогда не увижу Олю? Нет, не думаю… Несмотря на свое «невыгодное» положение, я все-таки верю, что мне удастся выжить.

Машина затихает, ее мотор перестает вибрировать. Наступает тишина. Только тогда я начинаю ощущать, как мне не хватает воздуха. В этой тесной «тюремной камере» очень душно и жарко, но я продолжаю ждать. Ждать, когда откроется багажник, и эти ублюдки вытащат меня наружу. Ждать, когда начнется расправа.

Они не торопятся. Где-то снаружи слышны их голоса. Смех, шутки, возгласы. Они уверены в себе и не спешат. Тешатся моментом. Думают я так легко сдамся? Они не знают, что у меня есть проволока. Правда, такое себе орудие для самообороны, но они не в курсе, что я не собираюсь сдаваться без боя. А может быть только этого и ждут.

Наконец, я слышу шаги. Они приближаются. Сжав кулак крепче, чувствую как проволока вонзается мне в ладонь. Я не обращаю на это внимание. Мой разум полностью сосредоточен на предстоящей борьбе. Мне бы каким-то образом использовать её как удавку, но пока что я намотал проволоку на руку, соорудив подобие кастета.

Замок щелкает и багажник медленно открывается. Свет фар позади стоящего автомобиля на мгновение ослепляет меня, но я быстро прихожу в себя.

Оказывается, здесь машины две и желающих меня приструнить может быть в два раза больше. Но отступать некуда. Моя рука, сжимая проволоку, уже готова к броску. И когда первый ублюдок тянет руку, чтобы вытащить меня, я завожу локоть назад и что есть силы наношу удар, рассекая щеку и скулу.

Второй ублюдок словно готов к такому повороту, не теряет времени. Он тут же оттягивает меня в сторону и валит на сырую землю. Я падаю, но быстро встаю на ноги, готовый продолжать бой.

К сожалению, двое на одного — это не честное сражение и я снова оказываюсь на сырой земле лицом вниз.

Они оба начинают бить меня ногами. Пытаюсь скрутиться, чтобы хоть как-то защитить все жизненно важные органы.

Я слышу их смех и чувствую удары, которые они наносят не жалея силы, но я не собираюсь сдаваться. С каждым ударом я все больше и больше злюсь. Я не могу дать этим ублюдкам унизить меня, я не могу позволить им победить. И в то же время, что я могу сделать лежа на земле против двух вошедших в азарт ублюдков? Как минимум, мне бы не отключится.

Казалось, они избивают меня вечно, но в конце концов останавливаются. Упыри оставляют меня лежать на земле, смеясь над своими дебильными шутками. Слышу, как они отходят в сторону, а затем наступает тишина. Это все?

Не знаю, как долго я лежу на сырой земле, стонущий от боли, а эти ублюдки мирно стоят в стороне и смотрят, как я лежу на боку. Бурно переговариваются, чуть ли не обсуждая погоду.

По моим ощущениям прошло не меньше пятнадцати минут. Все тело ноет. Любое движение приводит к резкой боли. Тыльной стороной руки стераю липкую кровь с виска и кровью харькаюсь. Голова кружится, а руки и ноги не слушаются. Краем уха я улавливаю глухие и нелепые шутки ублюдков. Они наслаждаются моей болью, но больше ничего не предпринимают. Стоят в сторонке и ждут. Чего ждут? Переводят дыхания для нового захода? Или они кого-то ждут.

— На этом все? — рявкаю на них снова сплевывая кровь. — Может теперь объясните какого хера я здесь делаю?

— Ты — закуска для червяков! — ржет один из них.

— Блядь, остроумные какие! — терять мне уже нечего, скорее всего. Поэтому и церемониться я не считаю нужным. — И какого это, быть шавками Яниса? Где же ваш босс? Его аристократическая натура не выдерживает крови?

— Мы не работаем на Яниса.