Пташка - Ксения Скворцова

Девушку мучал кашель, но Бран позаботился и об этом. В первый раз, когда Гнеда зашлась в особенно сильном приступе, сид появился перед ней с небольшой склянкой сероватой мази в руках. Без лишних предисловий он откинул одеяло и уже привычным движением потянулся к Гнеде, когда девушка опомнилась и в ужасе хлестнула по его руке, прежде чем он успел коснуться её груди.

Удар был чувствительным, и девушка запоздало испугалась, но Бран не разозлился, лишь холодно заметив, что делал это много раз, пока Гнеда была без сознания. Он также бесстрастно сообщил, что не возит с собой чернавок и всё это время ухаживал и переодевал Гнеду собственноручно. Девушка едва не сгорела со стыда, осознавая, в каком зависимом и уязвимом состоянии оказалась, в какой-то миг испугавшись, что Бран скажет что-то унизительное о её теле. Что Гнеда больше напоминает парня, чем девушку. Что он видел и покрасивее. Но сиду, кажется, даже не приходило в голову оскорблять свою невесту.

Что, впрочем, не мешало ему пользоваться её беззащитностью. Бран отказывался вернуть Гнеде одежду, заявляя, что, пока она валяется в постели, та ей без надобности. Это был ещё один способ держать пленницу на привязи, бесправную и беспомощную. Поэтому, почувствовав себя достаточно окрепшей, чтобы подняться, Гнеда вышла к столу, где сид сидел в окружении своих людей. Она ликовала в душе, увидев, как сползает ухмылка Брана. Оживлённая дотоле беседа разом стихла, и Гнеда делала над собой усилие, чтобы не сбежать обратно в свой угол, когда дюжина очей устремилась на неё, стоящую босиком, в одной рубахе.

Первым опомнился сам Бран, резко поднявшийся из-за стола. Он подошёл к Гнеде, заслоняя её собой, и злобно прошипел, оттесняя обратно:

— Ты бы ещё нагишом заявилась!

— Верни моё платье, — невозмутимо прошептала в ответ Гнеда. — А то тебя твои гридни засмеют, что не умеешь невесту одеть, — добавила она с издёвкой.

Кажется, Гнеда даже слышала, как клацнули зубы Брана, когда он впихнул её за занавеску. И пусть в тот день девушка осталась без ужина, на следующее утро она нашла на лавке свою порванную, но выстиранную рубаху, верхницу и, к её изумлению и неожиданной радости, плащ Бьярки. Но, сколько она не обнимала его и не пыталась принюхаться, заветный запах исчез.

За этим занятием Гнеду и застал Бран, как обычно без предупреждения ворвавшийся в её закуток. Он покосился на серую груду ткани в руках девушки, но ничего не сказал.

— Смотрю, тебе лучше, — сухо заметил он. — Идём.

Они завтракали вдвоём в полной тишине. Закончив, Бран встал, вытерев рот. Он уже не усмехался и был сумрачен.

— Не вздумай больше играть со мной, — сказал сид негромко, но что-то в его голосе заставило ладони девушки вспотеть, — и не надейся меня обхитрить. — Гнеда опустила глаза, пытаясь незаметно проглотить ком, застрявший в горле. — Я вижу тебя насквозь.

***

В дружине Брана было около десяти человек. Они редко собирались все вместе и явно имели приказ своего господина не общаться с пленницей кроме крайней необходимости, но Гнеда потихоньку пыталась их пересчитать и запомнить. Среди них девушка заметила одно лицо, показавшееся знакомым. Впрочем, она могла ошибаться.

Со временем Бран позволил Гнеде выходить на улицу, но она знала, что находится под неустанным надзором, даже если казалось, будто никого поблизости не было. Гнеда не сомневалась, что люди сида были хорошими воинами. Хотя бы потому, что им удалось выкрасть её из самого княжеского детинца и уже некоторое время успешно скрываться. Да и Фиргалл когда-то отзывался о Бране и его окружении как о суровых и отчаянных бойцах, так что Гнеда не обманывалась на их счёт.