Пташка - Ксения Скворцова

Несколько раз Гнеда замечала во дворе усадьбы свиту князя, которая теперь разрослась и неотступно следовала за своим господином, но самого Стойгнева девушка видела лишь однажды, да и то издалека. Гнеде показалось, что он сделался старше и значительнее, и вместе с тем к его облику прибавилось что-то ещё. Поступь стала тяжелее, будто на плечах юноши вместе с княжеским корзно появилось бремя, придавливавшее к земле. Глядя на Стойгнева, Гнеда больше не могла представить его хохочущим на вечерних посиделках.

В середине лета безмятежные будни нарушило известие о том, что Бьярки на несколько дней приезжает домой. Но, вопреки опасениям Гнеды, о пребывании боярина в поместье напоминал лишь Гуляй, поселившийся в конюшне на своём старом месте. Почти всё время младший Судимирович проводил при дворе нового князя.

Гнеду раздирали противоречивые мысли. С одной стороны, она была рада, что не видит Бьярки. Она не знала, как вести себя с юношей, что говорить, и едва ли положение дел между ними могло быть как-то выправлено. С другой стороны, в эти дни девушка часто вспоминала о нём, ловя себя на неожиданном и пугающем желании увидеть юношу. Осознание того, что Бьярки был где-то рядом, но предпочитал не встречаться с ней, странным образом уязвляло Гнеду. Наверное, в ней говорило тщеславие, потому что девушке претила сама мысль о том, что боярин стал к ней равнодушен.

***

Утро выдалось тёплое, но дождливое и пасмурное. Всю ночь по крыше стучал дождь, ветер гнул ветки, и Гнеда почти не спала, в тревоге глядя на мечущиеся за окном тени. Её мучило предчувствие беды, и девушка едва удерживалась, чтобы не выбежать из горницы. Гнеду тянуло куда-то. Она вспоминала ощущение безопасности и покоя, накрывавшее её иногда во время болезни, и отчаянно жаждала вернуть его.

Они со Славутой и Негашей сидели за шитьём, но девочка шалила, отвлекая мать. Гнеда же никак не могла отвести глаз от рубашки в руках подруги. По молчаливому договору они избегали разговоров о Бьярки, делая вид, будто его нет в доме, но Гнеда жадно ловила всякое случайное упоминание о юноше и нынче сразу узнала сорочку, которую чинила молодая боярыня.

Баловство Негаши закончилось тем, что она опрокинула поставец, перепачкавшись с ног до головы в нагаре, и Славута повела дочь переодеваться.

Некоторое время Гнеда пыталась вернуться к своему вышиванию, но в конце концов не выдержала и взяла с лавки оставленное подругой рукоделие. Зелёная и уже немного полинявшая от времени, рубашка была порвана у ворота. Девушка пробежалась пальцами по мягкой ткани и, повинуясь внезапному порыву, поднесла её к лицу и вдохнула. Свежевыстиранная сорочка пахла золой и солнцем, но Гнеда распознала тончайшую дымку травяного полынного запаха. Она улыбнулась и, вытащив осторожно заткнутую Славутой иголку, принялась продолжать работу подруги.

Когда отворилась дверь, Гнеда не сразу подняла голову, ожидая, что это вернувшаяся Славута, но неизъяснимое ощущение напряжённости заставило её оторвать глаза от шитья. На пороге стоял Бьярки. Он был одет по-дорожному и замер, видимо, изумлённый. Вновь обретя способность двигаться, юноша сдержанно поклонился.

— Я искал Славуту, чтобы попрощаться. Мне сказали, она здесь, — тусклым голосом произнёс боярин.

Замешательство юноши не оставляло сомнений в том, что он, действительно, не ожидал встретить Гнеду. Значит, Бьярки уже уезжал. Уезжал, так и не повидавшись с ней.

— Она только сейчас вышла, — промолвила девушка, чтобы не молчать.

Помимо воли она разглядывала его. Бьярки изменился. Его волосы выцвели и сделались золотисто-соломенными. Юноша растерял былую холёность, его кожа загорела и обветрилась, и вслед за лучшим другом Бьярки стал выглядеть взрослее. Но дело было не только во внешности. Глаза юноши смотрели по-иному. Гнеда никогда не тешила себя надеждой, что сколько-нибудь близко знала Бьярки, но теперь перед ней стоял совсем чужой человек.