Святоша - А. Заварелли

Младшая дочь Кроу, которая только что вступила в жизнь, защита которой получше, чем у самого президента.

Кива - милая маленькая девочка с внешностью, доставшейся ей от ее матери Мак. И это причина, по которой мы все здесь, в церкви, в воскресенье, вместо того, чтобы страдать от похмелья в «Слейнте», как обычно.

Поскольку Кроу теперь босс ирландского синдиката, в нашей команде нет ни одного парня, который не был бы здесь сегодня. Мы все пришли, чтобы выразить свое уважение и поддержку.

Семья - это очень важно. Семья - это все.

А, не считая моей мамы, эти ребята - единственная семья, которая у меня есть. Мои братья. Нет ничего такого, чего бы я не сделал для них. Это кодекс, по которому мы живем. Мы будем вместе до конца, и ничто этого не изменит.

Но я вбил себе в голову, что когда-нибудь хотел бы обзавестись собственной семьей. Эта мысль приходит мне в голову только тогда, когда я вижу Кроу и Мак вместе. Даже Ронана и Сашу. Все ребята достигли того возраста, когда они остепеняются и меняют свой привычный образ жизни. По крайней мере, в том, что касается жизни за пределами синдиката.

У меня хорошая жизнь. Я делаю то, что у меня получается лучше всего. Суета и драки. Я провожу свои дни с парнями, разгребаю дерьмо, а ночи провожу с любой горячей штучкой, что приглянется мне.

Но прямо сейчас, сидя на этой скамье, с бодуна и жутко голодный, я вдруг получаю озарение. Этот голод внутри меня - эта пустота – они жаждут нечто большего.

Я представляю, как когда-нибудь буду стоять во так же. Как сейчас Кроу, держащий на руках свою дочь. И когда я представляю свою жену рядом со мной, на ум приходит только одно лицо. Это могла быть только она.

Женщина, которая всегда в моих мыслях.

Женщина, которую я не видел несколько месяцев.

Женщина в таких чертовски прочных доспехах, что мне нужно брать с собой весь свой арсенал, чтобы просто поговорить с ней несколько минут. Кроу нравится дразнить меня из-за этого. Говорит мне, что я хочу только того, чего не могу получить. Но дело не в этом.

Когда я встретил Скарлетт, я похищал ее и держал под прицелом… только непродолжительное время. По крайней мере, до тех пор, пока не была улажена вся эта ситуация с Мак. У меня не было никаких дурных намерений в отношении нее, но я знал, что это не имеет значения. Это было не первое мое родео. Большинство женщин в такой ситуации сдались бы. Сломались и впали бы в истерику. Но только не она.

Мало того, что она, блядь, ударила меня ножом - боевой шрам, который я до сих пор ношу на руке, - но она не проронила ни единой слезинки. Она была холодной, как камень, и чертовски твердой. И вот тогда я понял, что она была цыпочкой а-ля «Прокатись или умри».

Лети к моему Дому.

Я жестко набросился на нее, и она не съежилась в моем присутствии. Она бросила мне вызов.

Я принял решение прямо там о том, что это была та женщина, которая была мне нужна рядом со мной.

Единственная проблема в том, что Скарлетт смотрит на это иначе. Она играет роль одной женщины, и она не собирается уступать место кому-то еще ни на своей сцене, ни в своей жизни.

Мне ли этого не знать.

Но когда я слышу мягкий стук каблуков позади себя, я остро осознаю все, что происходит в комнате. Тяжесть чьего-то присутствия рядом со мной на церковной скамейке. Мягкое облако меда, карамели и мышьяка.

Энергия грубая и темная, сила, с которой нельзя не считаться. И у меня нет никаких сомнений в том, что сатана только что вошел в святую землю.

В висках стучит, а кулаки сжимают деревянную скамью подо мной.

Я хочу взглянуть, но я знаю лучше. Она - Медуза, и если я посмотрю в ее карие глаза, со мной будет покончено раз и навсегда.

Она ядовитая. Она яд.

Но я никогда не хотел ощутить вкус собственной смерти так сильно, как хочу ее.