Если завтра случится - Анна Джолос (2023)

Но она не слышит, и в какой-то момент случается страшное. Её тело начинает конвульсивно дёргаться и я понятия не имею, что мне с этим делать…

Глава 16

Что есть настоящий страх?

Пожалуй, до сегодняшней ночи я не совсем понимал, что это такое.

Заявляю с полной уверенностью: то чувство, которое я испытываю сейчас, — это нечто настолько пугающее и ужасное, что не поддаётся никакому описанию.

— Настя? — в шоке наблюдаю за судорогами и пытаюсь понять, что происходит.

Приступ? Это какой-то приступ?

Хватаю фонарик с кровати и подсвечиваю бледное лицо девчонки.

Гортанный стон.

Сжатые челюсти.

Стеклянный взгляд.

Расширившиеся зрачки никак не реагируют на свет.

— Насть… Твою мать, твою мать! — растерянно на неё смотрю.

Что я должен делать? ЧТО Я, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ???

Стащив подушку с кровати, подкладываю её Насте под голову.

Надо, чтобы она повернулась на бок.

Это единственное, что я помню из курса ОБЖ. Больше, увы, ничего…

Дотрагиваюсь до девчонки и охреневаю от того, как сильно она напряжена. Буквально каждой мышцей. Каждым оголённым нервом.

— Ты только не умирай, прошу тебя, Насть…

Никогда ещё в своей жизни я не впадал в столь крайнюю степень дикого отчаяния.

Поистине жуткие минуты. Просто убийственные. Ты смотришь на лежащего перед тобой человека и осознаёшь лишь свою беспомощность. А ещё тот факт, что этот самый человек может сейчас погибнуть. Погибнуть из-за тебя…

«По твоей милости я здесь»

«Поверить не могу. Кто угодно, но не ты!»

«Да лучше б я не знала, кто скрывается под балаклавой!»

«Предатель!»

«Ты был моим единственным другом!»

Всё, что она говорила, переживаю повтором. Пропускаю через себя. Переосмысливаю заново. Ужасаюсь тому, что мы с Егором натворили. Тому, как далеко зашли.

— Насть… — осторожно фиксирую положение её содрогающегося тела, чтобы не ударилась о стоящие поблизости предметы мебели.

Когда я молился последний раз? Не могу вспомнить. Впрочем, как и слова, которые нужно произносить.

— Господи, не дай ей умереть. Не дай, прошу, — раз за разом повторяю, как заведённый.

Хочется выть от бессилия и, в противоречие молитвам, проклинать тот день, в который мы с братом совершили чудовищную ошибку.

— Настя…

Ей больно. Больно и мне.

Если она умрёт, то я тоже следом. Потому что не смогу жить с чувством вины. Не смогу простить себя за то, что с ней случилось.

Помоги, Всевышний. Если ты есть, помоги…

Кошмар заканчивается так же резко, как начался. Я вдруг понимаю, что судороги прекратились. И знаете, почему-то это пугает гораздо сильнее, чем всё предыдущее.

— Насть, — смотрю на неё — и сердце кровью обливается. — Ты меня слышишь? — осторожно поглаживаю по волосам, наклоняюсь к ней ближе. Чуть поворачиваю к себе.

Она по-прежнему молчит в ответ. Тяжело и часто дышит. Смотрит в одну точку.

— Давай поднимем тебя с пола.

Осторожно укладываю девчонку на кровать. Укрываю одеялом, присаживаюсь рядом и с опаской жду того, что будет происходить дальше, ведь её состояние всё ещё очень тревожит.

— Прости меня, — беру её ледяную ладошку в свою и аккуратно сжимаю.

Какой идиот! Не нужно было поддаваться эмоциям и вываливать на неё всю правду разом. Стоило догадаться, что подобная информация, касающаяся её отца, глубоко шокирует её и будет воспринята максимально болезненно и близко к сердцу.

— Миииууу, — доносится из-за двери.

Кот.

Я про него совсем забыл.

Скребётся, настырный. А я вдруг вспоминаю сказанное Настей. Про крысу. Теперь понятно, почему в большой комнате кругом разбросан мусор. Видимо, гостья каким-то образом пробралась в подземелье через вентиляцию.

Вовремя усатый тут оказался. Если не поймает, то хотя бы спугнёт грызуна.