Если завтра случится - Анна Джолос (2023)

— Уйди, пока морду не расцарапала! — орёт она гневно, угрожающе сдвинув брови к переносице.

— Поплачь-поплачь, за человека сойдёшь, — никак не угомонится парень.

Скандал прерывается. На платформу прибывает мой поезд. Остановка длится всего шесть минут, в связи с чем Ольга Сергеевна начинает кипишевать. Боится, наверное, что опоздаю и вернусь назад.

— Билет, паспорт, — командует грозного вида баба-проводник.

Отдаю документ и потрёпанный листок А4.

— Проходи в вагон, — бросает она, хмуро глядя на мою побитую рожу.

— Ну всё, Дань, иди! — всегда собранная, скупая на проявление чувств и строгая Ольга Сергеевна притискивает меня к себе. — Пусть у тебя всё будет хорошо!

— Пока, Клим. В любви признаваться не буду, но руку на прощание пожму, — Денис протягивает мне свою медвежью лапу.

— Мари… — подмигиваю и старательно улыбаюсь девчонке, чтобы приободрить.

Редкое явление.

— Проходим, молодой человек, время уже!

Забираюсь по железным ступенькам наверх и, не оборачиваясь, направляюсь искать своё место в битком заполненном вагоне плацкарта.

Глава 4

В поезде удаётся познакомиться с группой студентов. Шумная компания громко общается и хохочет на весь вагон. Одна из девчонок в какой-то момент подсаживается ко мне. Слово за слово — и вот я уже с ними за одним столом.

Будущие врачи радушно угощают меня печеньем и конфетами. Благодарю, но отказываюсь. Пью свой крепкий чай и молча слушаю байки, которыми они делятся.

— Нам Дегтярёва рассказывала, что к ним как-то привезли женщину с обширным ожогом ротовой полости, — вещает белобрысая девчонка в очках. — Ей оказали первую помощь, ну и спрашивают, что случилось. Она, прикиньте, отвечает, что зубы отбелить хотела.

— И чем же? — рыжий парень закидывает в рот шоколадную конфету.

— Гм… Полоскала рот туалетным утёнком. Где-то прочла, что это работает.

— Ага, там даже написано «бережно для эмали»!

— Жесть.

— Ой дууура…

— А мы ржали недавно. Заходит бабушка-божий-одуван к терапевту. Садится, кряхтит, охает, ахает. Василич у неё спрашивает, что вас беспокоит? Она: ой, милок, помидоры. В этому году чёт листья всё желтее и желтее.

— Кадр!

— Правильно блин, надо спрашивать: что болит? А не так.

— Это ладно, у нас чё было! — присоединяется к беседе короткостриженный брюнет. — Дед, восемьдесят два года, остановка сердца. Бригада врачей его откачивает. С того света еле-еле возвращает. Он же, как только приходит в себя, первым делом зло говорит: ну и кто вас просил, ироды? Немая сцена…

— Его можно понять.

— А реакцию врачей представь!

— Да уж… Гусев, твоя очередь.

— Так-с… Мы с Архиповым как-то опоздали в поликлинику. Представились на регистратуре, спросили номер кабинета. Помчали на второй. Халаты на ходу накидываем и скорее к врачу вламываемся. Он, хмуро глядя на нас, осведомляется, кто такие. Ну… объяснили, что студенты, к нему направлены. Ладно, говорит, я понял. Стойте-смотрите-не мешайте.

— И чё?

— Чё-чё… Пару минут спустя какая-то полуголая дамочка запрыгнула на кресло — и где-то тут мы с Толиком осознали, что явно не с травматологом имеем дело.

— Лошары!

Ребята громко смеются.

— А этот ещё и с умным видом конспектировал стоял. Или зарисовывал, не знаю, — хохочет Рыжий, толкая соседа в плечо.

— Потише, молодёжь! — возмущается кто-то из пассажиров.

— Извините.

— Боже, спустя годы учёбы думаю, где была моя голова? Зачем в мед поступала? — сокрушается очкарик.

— Не знаю, я не жалею, несмотря на сложности.

— Короче, я ж врачом с детства хотела стать, — подаёт голос девчонка с каре. — Однажды вернула нашего дряхлого кота к жизни. Искусственным дыханием. Спасла и, так сказать, вдохновилась. Всё, думаю, это — знак. Быть мне реаниматологом.

— А кот…