Между нами молния - Даша Юлина

- Сынок, - мямлит мама и испуганно смотрит на меня в белом больничном одеянии с пеной у рта. – Мы с папой волнуемся за тебя.

- Я сказал, выметайся! – ору на папашу и он, послав мне колючий, ядовитый взгляд, уходит.

- Господи, милый, чего ты наглотался? Я тебя не узнаю. – Мама подходит к изножью кровати и поглаживает мои ноги под голубым покрывалом.

- Я все тот же мам, а его, я больше никогда не хочу видеть!

- Да что же ты такое говоришь? Знаешь, как ему было плохо? Он ночевал в коридоре и…

- Насрать! У меня нет отца и в моем присутствии ни слова о нем. Ясно?!!!

Мама кивает и бледнеет, балансируя на краю обморока. Чудесным образом, появившийся доктор, не дает ей упасть и усаживает на стул. А затем переключается на меня и совершает кучу нелепых действий.

- Адекватная реакция на тесты, плюс значительное уменьшение мышечных спазмов. Поздравляю, Руслан, ты будешь жить.

- Лучше б я сдох, чем… - я отворачиваюсь, и насколько позволяют оковы, жмусь лицом в подушку. Рыдания мамы, только усугубляют мое хреновое состояние. Я снова на пороге нашего дома, снова иду за пивом на кухню и…

***

Замечательный психолог Михаил Левинсон, без конца потирает, очки в металлической оправе и что-то пишет в желтом блокноте карандашом с тонким грифелем. Я спокойно сижу на стуле и таращусь в окно. От огромного количества лекарств, я улетаю в райские чертоги и блуждаю по ним в гордом одиночестве.

- Итак, поговорим, о вашем всплеске агрессии. В какой момент вы почувствовали огонь бесстрашия и безнаказанности?

Мое равнодушное молчание, как фитиль, что медленно горит, но моментально гаснет от мокрого пальца. Доктору такой расклад не по душе.

- Руслан, тебе нужно с кем-то обсудить случившееся, поделиться беспокойствами.

- У меня всё прекрасно.

Я встаю на ноги, толкаю больничный стул к стене и выхожу в коридор, где меня сразу притесняют двое медбратьев. В суматохе, замечаю маму и кричу:

- Делай со мной, что хочешь, но домой я не вернусь!

Она припадает к сестринской стойке и принимается плакать. Мне не жаль ее, потому-что гораздо больнее будет, если она узнает всю правду.

Спустя неделю, меня встречает аэропорт. Я лечу в Москву, чтобы пройти реабилитацию в клинике с многолетним опытом в вопросах зависимостей и нервных срывов. На борту самолета, я надеваю наушники и погружаюсь в вязкие мысли. Придя я раньше, или сообщив о своем приходе, что-либо изменилось бы? Вряд ли. Отец трахающий Наташку на обеденном столе в столовой, как неизменная константа. Мир может вращаться, люди могут приходить и уходить, только они вдвоем, всегда будут стонать, и называть друг друга «птенчик» и «конфетка». Черт! Я врубаю громкость на айпаде на полную мощность и вжимаюсь в кресло до предела. Они хотели ребенка, они пережили вместе столько неудачных попыток, и кажется, любили, как никто на этой земле. Где гребаная справедливость?!

Измученная последними событиями мама, по левую руку от меня, пристраивается удобнее на дорожную подушечку в форме подковы, и я разрываюсь изнутри на кривые части с заостренными углами. Как у него хватает совести, так поступать с ней? Разве она не заслуживает того, чтобы ее боготворили? Она женщина с невероятно гибким и очень стойким характером. А отец, лживый мерзавец, опутывающий своей мерзкой паутиной всех вокруг. О крашеной сучке, даже думать не желаю. Зануда, оборачивается похотливой ведьмой. Горечь на языке вынуждает меня сплюнуть в пустой стакан из-под молочного коктейля, что мы с мамой купили в кафе перед вылетом. Бл*ть!