Между нами молния - Даша Юлина

- Пока они есть, а там посмотрим. – Я опускаю окно, и ветер взъерошивает мои волосы, что отец называет пережитком прошлого.

- Не думал, что надо переключиться на что-то иное? Я вижу твой член, чаще, чем свой, это фиаско, друг.

- Не завидуй. – Ржу во весь голос и давлю на газ, когда въезжаем на мост. Рассвет играет тенями и фильтрует лучи сквозь облака. Мой взгляд падает на тех бегающих девчонок в парке, что заботятся только о своем имидже. С высоты птичьего полета их хорошо видно. Они задумчивы и погружены в собственные мысли. Некоторых я бы с удовольствием подбросил до дома. Как-то на прошлой неделе, я притормозил, разглядывая одну из них. У нее было такое серьезное, и в тоже время привлекательное лицо. Но мне ничего не светит с такими малышками. Я не из их списка желаний. Если только, я хорошенько не врежу им, прежде чем сделать шаг.

***

Спортивная сумка залетает в багажник отцовского «Гелика», а я, молча, не прощаясь с мамой, сажусь на пассажирское сидение и прячу глаза под черной бейсболкой. Ненавижу нежности. Маня торопится из распашных дверей дома прямиком ко мне и протягивает ноутбук в черном чехле. Она знает, что без него я, как без рук.

- Спасибо.

- Удачи вам, Руслан.

Отец усаживается за руль и, глядя на мои колени, говорит:

- Мог бы обойтись и без гаджетов.

- Выбросить?

- Господи, почему с тобой так сложно! – он бьет ладонью по рулю. – Бери, что хочешь.

С этой секунды мы не обмениваемся и словом. До «чудесного» лагеря под названием «Надежда», едем в идеальном молчании.

По приезду, сразу натыкаюсь на кучку отбросов в пиджаках и проклинаю мир за несправедливость. Одна блондинка с розовыми прядями в коротеньком платье, показывает мне средний палец и я молю бога, чтобы у меня появился шанс сбежать.

- А вот и Вернигоров, веди себя прилично. – Отец смотрит на мужика, что шагает нам навстречу в белой, мятой рубашке и улыбается, как чертов педик.

- Шамиль, рад повидаться. – Протянутая рука моего отца, соприкасается с рукой чувака, что я едва помню. Верховая езда, в моем детстве, стоит на последнем месте.

- Здравствуй, Альберт, - он переводит взгляд на меня. – И тебе привет, Руслан. Как сам?

- Зашибись. – Бросаю я и, придерживая бейсболку, поднимаю голову к синеющему небу.

- А он похож на тебя, такой же разговорчивый. – Не отступает Вернигоров и улыбка отца, становится язвительной.

- Думаю, ты не забыл, что в детстве, моя не разговорчивость, не мешала надирать тебе задницу.

- Верно. – Смеется хозяин этого притона ненужных детишек.

- Что от меня требуется, чтобы этот хулиган превратился в образцового сына? – отец указывает на меня в тот момент, когда я зависаю на формах одной красотки в ультракоротких шортах, что в компании парня лет двадцати трех, выгружает багаж из люксовой тачки. Не оборачивайся, мне по вкусу твой вид сзади. Девчонка, словно чувствует меня и бросает беглый взгляд в моем направлении. Черт! Ни разу не видел таких огромных глаз и губ, с опущенными уголками, как у недовольной диснеевской принцессы.

- Идем, Руслан. Я покажу, где ты и с кем будешь жить все три месяца. – Вернигоров толкает меня к входу в лагерь, я пропустил всё, о чем они трепались с отцом. Хреново.

- Дружище!!! – орет Федя, и я ору в ответ, будто не встречал его лет двадцать. – У наших предков, один мозг на четверых!

Вот это поворот, я охрененно счастлив! Может жизнь в этой лесной глуши, не будет такой уж пресной. Не специально вращаю головой в поисках той сладкой штучки, но, увы, теряю ее из поля зрения.

- Итак, парни. За вас некому заступиться. Ваши родители подписали договоры, по которым вы принадлежите мне. Так что, сбор в пятнадцать ноль-ноль на главной площадке. Опоздаете, будет драить туалеты. Ясно? – твердо заключает Вернигоров.

- Ага. – Мы согласно киваем, и он бросает нам ключи с брелоком в виде куска древесины с номером одиннадцать.