Мутные воды - Алёна Дмитриевна

— Что? — вынырнула из вспоминаний Женя.

— Ага! А ты не знала? В Интернете пишут, что если мужчина должным образом настроится, то молоко обязательно придет, потому что вроде как даже какие-то зачатки молочных желез у нас есть. А если мужчина не смог, то это его вина, значит, подсознательно он на самом деле этого не хотел.

— Ты же не серьезно, да? — ошеломленно сглотнула Женя.

— Очень даже серьезно! Серьезнее некуда. До сих пор свое подсознание простить не могу.

Женя засмеялась. Отчего-то она очень живо представила эту картину: Клим кормит грудью Макса. Она была уверена: если бы природа дала ему такой шанс, он бы это делал. Он был сумасшедшим отцом.

— Домой? — спросил он.

Женя покачала головой.

— Поехали куда-нибудь прогуляемся, — попросила она. — Жутко хочется съесть какую-нибудь гадость. Буррито…

— Шаурму…

— Бургер…

— Двойной.

— О, да… И в аптеку потом надо заехать. Мне тут прописали… — и призналась неожиданно для самой себя, — Господи, как же страшно было.

— Никогда с тобой не разведусь, — засмеялся Клим.

— Что? Почему?

— А вдруг в следующий раз мне придется вносить тебя в кабинет, а меня не пустят.

— О да, это стоящая причина, чтобы сохранять брак, — буркнула Женя. Ей не нравилось, когда он шутил на эту тему. Так он напоминал ей, что все у них понарошку. И давал понять: он сам об этом никогда не забывает.

— Еще бы, — усмехнулся Клим. — Так, предлагаю на набережную.

— Давай.

— И Максу что-нибудь возьмем. Он будет счастлив.

— Ты издеваешься? — возмутилась Женя. — Я вам вчера на неделю наготовила!

Вечно он пытался накормить их сына какой-то гадостью! Макс растет. Ему нужно сбалансированное питание, а не вот это все!

— Все твое тоже съедим.

— Ладно, — вздохнула Женя, прекрасно зная, что Клим все равно поступит по-своему. — Но смотри, ты обещал! Хоть ложку придется выкинуть — перестану готовить вам обоим!

— Заметано, — кивнул Клим, заводя машину. — Только чур выкидывай все в меня. Вообще кидай в меня все, что приготовишь. Я буду счастлив умереть от твоей руки.

Женя снова засмеялась. Они тронулись.

А поздно вечером Женя пробралась в комнату Макса и опустилась на пол рядом с его кроватью. Сын уже спал, и она, побоявшись разбудить его, дотронувшись, принялась гладить пальцами простынь в нескольких сантиметрах от его руки.

У них была ненастоящая семья. Они с Климом даже никогда не пытались изобразить для Макса любящих супругов. Женя понятия не имела, был ли кто-то у Клима после того, как родился сын. Она никогда не понимала, почему должна ревновать его к другим женщинам, почему так важен секс, почему ему придают такое большое значение. Он ведь раз за разом возвращался в этот дом. Да, она хорошо помнила ту их единственную ночь, когда алкоголь что-то то ли включил то ли выключил в ней, и так легко было забыть, почему она решила не сокращать дистанцию между ними, и да, ей было хорошо. А потом она забеременела. Цена за удовольствие оказалось слишком высока. Это ли не знак? Та ночь была ошибкой от начала до конца. Утром она испугалась, что Клим предложит ей повторить. А как она испугалась, когда он принес кольца. И она правильно поступила. Она не справилась даже с ролью матери. Как бы она справилась с ролью жены?

Нет. Согласись она тогда, и Клима бы давно не было в этом доме.

А вместе с ним и Максима.

Во сне Макс выглядил таким трогательным и беззащитным. Бог дает нам только ту ношу, что мы можем вынести. Бог дал ей ребенка. И раз уж сегодня он дал ей второй шанс, она обязана взять себя в руки и стать хорошей матерью. Хочется ей этого или нет.

— Ты чего? — позвал сзади голос Клима.

Женя резко повернулась к нему и, прервав свое занятие, поднялась на ноги.

— Я помешал? — нахмурился он. — Прости. Если хочешь, я уйду.

— Нет-нет, — покачала головой она.