Мутные воды - Алёна Дмитриевна

— Это да, — согласился Клим, потому что с этим он точно спорить бы не стал. — Откуда вы знаете, что я ее муж?

Антон смутился.

— Видел фотографии с ее защиты. Вы были там. Сидели на заднем ряду. И видел, как вы несколько раз забирали ее с работы. Я поискал, кто вы.

— Антон, а вы в курсе, что сбор и хранение информации о частной жизни лица является уголовно наказуемым деянием?

Антон сглотнул.

— Я же… — начал было он, но остановился.

— Из самых благих побуждений, — закончил за него Клим. — И тем не менее. Вы правда надеетесь на взаимность?

Юноша покраснел. Арина, которая все это время наблюдала за ними широко раскрытыми глазами, приоткрыла рот.

— Я… я…

— Вот и подумайте, чего вы от нее хотите. И если она вам правда так глубоко симпатична и дорога, не усложняйте ей жизнь. А теперь, с вашего позволения…

— Но вы ведь сообщите мне о ее состоянии? — заступил ему дорогу Антон. — Вы обещали!

Клим подумал и кивнул.

— Сообщу.

Антон понурился и вышел из класса.

Клим снова повернулся к Арине.

— Вы знаете, с кем она пила чай?

— Да, — кивнула девушка. — С Александром Юрьевичем – научным сотрудником. Я делала описание предметов одежды, когда они ушли в подсобку. Но я сидела за витриной, наверное, они меня не заметили.

— Вы сможете показать мне его?

— Да, конечно.

— Идемте.

Оленёкский историко-этнографический музей народов Севера был посвящен истории, творчеству и быту эвенков и считался одной из главных достопримечательностей Оленька. Он располагался в длинном одноэтажном деревянном здании, стены которого снаружи были увешаны стендами и фотографиями. По бетонной дорожке, ведущей мимо наружной экспозиции, Клим с Ариной прошли к крыльцу. Приветственно заскрипели ступеньки, на которых был гостеприимно постелен коврик, а за ними заговорили и половицы. Клим подумал о том, сколько раз Женя входила и выходила через эту дверь. Из одной из зал выглянул мужчина преклонного возраста и поспешил к ним.

— Александр Юрьевич, — шепнула Арина. — Это он.

— Рад видеть, — улыбнулся Александр Юрьевич. — Вы на экскурсию?

— Добрый день, — кивнул Клим. — Меня зовут Соколов Клим Светозарович, я муж Залесной Евгении Савельевны. Евгения в больнице в тяжелом состоянии. Я знаю, что два дня назад вы разговаривали с ней, и она вышла от вас в расстроенных чувствах. О чем вы говорили?

Александр Юрьевич нахмурился.

— Муж, — повторил он. — Ну, идемте.

— Спасибо, Арина, — повернулся к студентке Клим. — Дальше я сам.

Александр Юрьевич провел Клима мимо залов и экспонатов, открыл дверь в конце коридора и пропустил в подсобное помещение за ней.

— Присаживайтесь, — предложил он Климу.

— У меня не так много времени…

— Сядьте, — повторил мужчина. — Время — понятие растяжимое. Чаю?

— Спасибо, нет, — мотнул головой Клим.

— Что ж… Жаль, — вздохнул Александр Юрьевич. — Мы с Евгенией говорили о вашем сыне.

— О Максиме?

— Да. И о том, что он сказал Евгении перед ее отъездом.

Клим нахмурился. Женя поделилась этим с кем-то… Почему? Потому что Климу только казалось, что он единственный поверенный ее тайн, или потому что она не смогла прожить это в одиночку?

— И что конкретно сказала Женя?

— Что чувствует свою вину по отношению к сыну, но даже если бы ей дано было все изменить, она бы пошла тем же путем.

— И что ответили на это вы?

— Что она глупа! — с неожиданной неприязнью отозвался Александр Евгеньевич.

— Что?

— Евгения рассказала мне, что вы не планировали ребенка, что он был зачат случайно. Что она вообще не собиралась иметь детей. Я объяснил ей, что ей был ниспослан дар, подарен сын, а она пошла против воли высших сил, отказалась от него и теперь должна понести за это справедливое наказание!

— Что за бред, — выдохнул Клим. — Во-первых, Женя ни от кого не отказывалась...