Сайфер - Ларисса Йон

Лиллиана прерывисто вздохнула, стоя на площадке Шеул-Гра, выгравированные символы которой светились. Вокруг проносился ветерок, шелестя листьями вечно зелёных деревьев и донося резкие и острые их ароматы. Травянистые лужайки тянулись на акры, временами перемежаясь с журчащими ручьями и тропинками. А ещё иногда встречались древнегреческие колонны и статуи демонов, вздымающиеся в невыразительное серое небо.

В нескольких ярдах располагался фонтан, в котором когда-то текла кровь, но теперь выплёскивал кристальную воду на брусчатку, ведущую к хозяйственным постройкам, где жили десятки Непадших ангелов и Мемитимов. А за фонтаном возвышался дворец Азагота, чьи бледные стены сверкали.

Мгновение облегчения вытеснило нервозность.

Мир Азагота — отражение его настроения, и Лиллиана не была уверена, что сделала бы, вернись в разложение и злость, которые когда-то тут царили.

Мир Мрачного Жнеца мог быть прекрасным, но ставил в тупик. Смотреть, но не слишком пристально, прикасаться, но не чувствовать.

У неё сдавило грудь, и ребёнок шевельнулся, как будто почувствовал тревогу от возвращения. Вот только тревога — слишком мягкое слово для того, что она испытывала.

На самом деле, она была в ужасе. Через несколько минут, впервые за несколько месяцев с тех пор, как ушла, она увидит мужа. И он понятия не имел, что она беременна.

Она почти пожалела, что попросила Ривера сопроводить её с греческого острова Ареса. Стоило взять с собой Малифисенту, цербера, который по острову ходил за ней по пятам. Собака не отходила от неё, пока Кара не отвлекла её, давая Лиллиане возможность сбежать. Она будет скучать по церберу, но Кара заверила, что Мал найдёт её, если привязалась. Лиллиане будет сложно объяснить, почему она приехала с ребёнком, не говоря уже о питомце, который закусывает людьми.

Положив руку на округлившийся живот, она сошла с площадки и с колотящимся сердцем пошла к дворцу. Азагот уже должен был почувствовать её присутствие. Не успела она додумать мысль до конца, как кожу на затылке начало показывать. Лиллиана остановилась, как вкопанная.

Он здесь — стоял у неё за спиной.

Она должна повернуться, но, проклятье, не была готова.

Закрыв глаза, она глубоко и прерывисто вздохнула и смогла лишь прошептать:

— Азагот.

— Посмотри на меня, Лиллиана.

Услышав его повелительный, но тяжкий голос, она задрожала от волнения. Они почти ежедневно общались по скайпу, и она знала, что он ждёт её возвращения. Но как отнесётся к ребёнку, учитывая, брошенные как-то слова, что не хочет больше детей? Как отнесётся к тому, что она скрывала от него беременность целых девять месяцев?

Готовая ко всему, она резко обернулась.

Тёмная сила исходила от Азагота, стоявшего в нескольких футах со сложенном за спиной обсидиановыми крыльями. Короткие волосы были такие же чёрные, как и ботинки, брюки и рубашка. Он закатал рукава, обнажив татуировки, как у Танатоса, и сжал кулаки.

Она не могла прочитать его мысли и не знала, как воспринимать позу. Он посмотрел ей в глаза, а затем опустил взгляд изумрудных глаз ей на живот.

— Кажется, мне нужно тебе кое-что рассказать…

Откуда-то сзади раздался смех, и Азагот повернул голову на двух своих сыновей, Джорни и Мэддокса, которые стояли там. Двое Мемитимов были увлечены телефонами и даже не подозревали, что через мгновение окажутся посреди того, к чему даже приближаться не хотели бы.

Зашипев, Азагот расправил крылья, схватил Лиллиану и взмыл в воздух. Дыхание с шипением вырвалось из лёгких Лиллианы, когда земля ушла из-под ног. Азагот крепче прижал её к себе — хватка была уверенной, но нежной, когда Азагот пролетал прямо над головами сыновей. Он резко накренился, приближался к земле, когда пролетал над двором, чтобы приземлиться на балконе спальни.

Лиллиана немного качнулась, возвращая равновесие, но Азагот, словно крепкая опора, держал её.

— Азагот…