Цыганская невеста - Яна Лари

– Опять Зара? – прикосновение жены к плечу выводит меня из задумчивости. Вздохнув, подношу к губам мягкую ладонь. Немного стыдно за тень огорчения, которую она неумело пытается спрятать.

– Угу, попытаюсь его дожать. А это баня, коньяк... растянется надолго.

Это которые выходные семья ужинает неполным составом, пока я пропадаю по биллиардным и клубам? С месяц точно. Ранней весной всегда так – все наши на месяц-другой возвращаются из-за бугра, и кто-то заработок вкладывает в недвижимость, а кто-то, в основном молодняк, бездумно спускает, наживая проблемы. Приводы, дебоши, превышения – такие вопросы решаются сообща. И если ты член стаи, оттягиваться в конце недели тоже будешь вместе со всеми. Правда, степень распущенности такого досуга устанавливаешь уже сам, но с жёнами это в любом случае не обсуждается.

Рада кивает, отводя глаза. Ревнует. Мадеев не святой, да и я никогда не был праведником, но то раньше, до того как появились "мы". Надеюсь, она понимает.

– Иди, – тихо шепчет жена, разливая тепло своего поцелуя от макушки до самых ступней. Вспоминать смешно, как когда-то боялся этих ощущений. Будто целую вечность назад.

– Иду, – отзываюсь скользя кончиком носа по бархатной коже её предплечья до самого локтя. После чего касаюсь коротким поцелуем пульсирующей на сгибе венки и нехотя поднимаюсь со стула. – Постараюсь управиться быстро, но Жека и поход по врачам... Сама понимаешь. Он явно пошёл не в мать.

* * *

Быстро не получилось. Я ему слово – он в ответ целое сочинение, с матерными оборотами и абсолютно дикими, не поддающимися логике доводами. Тем не менее, дело сделано: завтра Жека отвезёт жену к врачу. Последняя попытка как он клятвенно заверил. Посмотрим. По крайней мере, что мог сделать для его семьи, я сделал, дальше вся надежда на провидение.

Время глубоко за полночь. Меня слегка шатает от выпитого, но прежде, чем рухнуть к Раде под бочок, всё же заглядываю в детскую.

Спят, птенчики, – улыбаюсь сквозь плотнеющую пелену сонливости. – Целовать их сегодня не буду. Не хочу дышать перегаром. Запоздало уловив вибрацию в кармане джинсов, пулей выскакиваю из комнаты. Кому я мог понадобиться среди ночи? Да ещё чтоб так трезвонить настойчиво. Решение отключить телефон, отменяется сразу же – мама.

– Да, – произношу мгновенно трезвея, потому что родные с хорошими новостями среди ночи не звонят.

Так и есть.

– Сынок, – задушенным всхлипом сквозь помехи. – Отец умирает. Приезжай. Я одна не справлюсь.

– Мам... Чёрт. Я немного не в форме. Дай мне пару часов. На рассвете выезжаю. Хорошо? Давид с тобой?

– Со мной, не беспокойся. Сильно не гони, успеешь. Врачи дают около недели.

Выйти покурить, твердит мне кто-то на ухо в такт сердцебиению, но сила воли удерживает на месте, несмотря на лежащие в прихожей полпачки сигарет, забытые Зарой. Бросил, так и нечего начинать. Переживу. Не по себе, конечно, впервые придётся оставить семью на такой длительный срок. Кто-то должен остаться дома. Подготовить всё к похоронам.

Хотя странно, – задумываюсь, стоя под душем, – я ведь привык винить отца во всех наших бедах. Побои, грубость, пренебрежение. Навязчивая тяга к финансовой независимости, которая в своё время связала нас с Радой, с целью спасти мать из его лап. Затем категорический отказ переехать в другой город, когда мне удалось обеспечить ей сносную жизнь вдали от отцовской тирании. Я был более чем уверен, что он маму попросту запугал. Чего я не ожидал, так это её слёз, на его смертном одре. И своих...

Гаджо* – (цыг.) не цыган

Бонус. Часть 3

Рада