Дорогое удовольствие - Татьяна Никандрова

Ответов на терзающие меня вопросы нет, но продолжать таращиться на Антона как баран на новые ворота, глупо. Поэтому, сделав глубокий вдох, одеревеневшими от волнения пальцами я обхватываю край полотенца и легонько дергаю его вниз. Махровая ткань, скользнув по животу, гармошкой складывается у моих ног, и я чувствую, как по коже врассыпную разбегаются мурашки. Однако дрожь пробирает меня насквозь совсем не потому, что мне холодно, а из-за плотоядного огня, вспыхнувшего в темных глазах парня.

Обжигающим взором Антон плавно скатывается по моему обнаженному телу, и меня вдруг охватывает необъяснимая паника. Нет, я не стесняюсь. Знаю, выгляжу прекрасно, и уверена в том, что он думает так же, но вот этот его взгляд… Так обычно хищник смотрит на свою добычу – с беспощадным голодом и убийственным спокойствием. Он знает, что жертве от него не убежать, и упивается своим всесилием.

Я стою напротив Антона и мне дико страшно. Страшно и одновременно с этим любопытно: а что же будет дальше?

– На колени, – раздается новая команда, и я расширяю глаза от удивления.

Новый приступ нервоза перебивает мое и без того рваное дыхание. Суровый голос Антона набатом стучит в висках, провоцируя перебои в работе сердечно-сосудистой системы.

Господи! Как же мне быть?! Я ведь никогда ничего подобного не делала!

– Вставай на колени, Камила, – чуть громче повторяет парень.

То ли от звука своего имени, то ли от безапелляционного тона, которым Антон со мной разговаривает, моя воля делается очень слабой, а тело – очень податливым, поэтому, не отрывая глаз от его красивого лица, я медленно опускаюсь на колени.

– Ближе, – велит парень, и его голос кажется немного севшим.

Опершись ладонями на паркет, я по-кошачьи плавно, стараясь сохранять грацию движений, подползаю к кровати, на которой он сидит, и замираю в полуметре от его ног. Наши с Антоном взгляды встречаются, и я проваливаюсь во всепоглощающую мглу. Такую густую и плотную, что, попав в нее единожды, уже никогда не найдешь путь к свету.

Его глаза в который раз на вечер с болезненным вниманием впиваются в мой рот, и он хрипло интересуется:

– Губы свои?

– Да, – на выдохе отвечаю я.

– Еще ближе, – он манит меня указательным пальцем, а когда я подаюсь лицом вперед, цепко обхватывает рукой подбородок.

От требовательного прикосновения тело прошибает мощный электрический разряд, словно тысячи иголок вонзаются мне в кожу, задевая нервные окончания и вызывая трепетное содрогание в груди. Стоя перед ним на коленях, я чувствую себя беззащитный, слабой, подчиненной, но не могу сказать, что мне не нравится это ощущение. В наглой самоуверенности парня есть что-то опасное, доминирующее и дико возбуждающее.

Большой палец Антона скользит по моим слегка приоткрытым губам, изучая их. Он проводит туда-сюда, сначала мягко, а потом с решительным напором – гладит, массирует, мнет.

– И правда свои, – глухо резюмирует парень, властно надавливая мне на скулу и заставляя мой рот раскрыться пошире.

Повинуясь странному животному порыву, обхватываю горячий палец губами и начинаю медленно его посасывать. Во рту против воли повышается слюноотделение, будто я облизываю не руку малознакомого мужчины, а сладкий леденец.

Черные, чуть прищуренные глаза заволакиваются пеленой похоти, и я осознаю, что мои транслируют то же самое – бесстыдный призыв и голодное томление. С влажным чмокающим звуком парень вынимает палец из моего рта и сипло командует:

– Давай сама.

Вопросительно свожу брови к переносице, не вполне понимая, о чем он говорит, и Антон, слегка нахмурившись, поясняет:

– Расстегни ширинку, достань хуй и соси.