Желание на любовь - Галина Колоскова

– Нет, слишком уж добрый вид у этого «психопата». Я бы не стала его остерегаться, – тут же среагировала на слова Кэт, но приняла сторону отца Лилибет.

– Вот поэтому девочки и должны обо всём рассказывать мамам! Не верь картинке, за красивым фасадом человека нередко скрываются грязные поступки.

Мэттью посмотрел в зеркало заднего вида и поймал взгляд Паркер. «Вот так меня ещё никто не называл. Ну и мысли в твоей голове, Кэтлин... Чего ты навыдумывала себе о той ночи? Из-за чего я стал шизиком в твоих глазах?..»

Вуд ещё раз убедился в правоте слов отца: он ничего не знает о новой Кэт, но от этого ему только сильнее захотелось узнать её поближе. Им просто необходим разговор. Мэтт даже стал немного побаиваться, не сделал ли шестнадцать лет назад того, за что заслужил ненависть, лишающую всякого прощения?

Чайтон тоже глядел в зеркало, и от него не укрылось, кому мать Лилит только что адресовала свои слова.

– Теперь, как я поняла, список тех, кому я могу рассказывать обо всём, что меня беспокоит, сильно расширился? – Девочке не понравилось, что отца назвали грязным.

Разглядев в глазах мамы раздражение, она с удивлением посмотрела на неё, а от последующей реакции самого родного человека просто растерялась, не зная, что ответить.

– Конечно, это твоё право, но не думаю, что кто-то из новых родственников поймёт тебя лучше меня. – Голос Кэтлин дрожал от обиды.

Она не ожидала таких слов от дочери, не вот так, всего после часа знакомства с папой и дедом. Кэт не успела обдумать последствия обретения родни, считая, что им было очень хорошо вчетвером в Финиксе. Заметив улыбку Лилибет, предназначенную обернувшемуся назад Риджу, она добавила про себя: «Кажется, и с этим теперь придётся считаться…»

Мэттью видел растерянность дочери и решил в свою очередь поддержать не понимающую разногласий родителей девочку:

– Лилибет, поверь, ты можешь доверять свалившимся на голову родственникам. Я постараюсь стать хорошим отцом. Твоя бабушка – психолог, Харриса ты видела, а уж Одри, – имя сестры невольно вызвало на его лице улыбку, – этот Тайфун, уверен, станет твоей подругой!

Брюнетка промолчала; из всех перечисленных людей она не доверяла лишь одному.

Вуд припарковался возле сверкающего витринами магазина.

– Приглашаю за покупками! – Он с улыбкой смотрел на растерявшихся девушек. – Хочу подарить вам что-нибудь на Рождество. Выходите, отказ не принимается!

Сложив руки на груди, Кэтлин с вызовом в голосе заявила:

– На сегодня с меня ювелирных магазинов хватит. Я не принимаю презентов от посторонних, тем более что мне нечего дать в ответ. И к тому же в Рождество их принято класть под ёлку.

Специальный агент одарил бунтовщицу обворожительной улыбкой и, отлично владея собой, ответил:

– Кэт, прошу, не принимай каждое моё слово в штыки! Ваше появление – самый дорогой подарок, других мне не нужно. Пусть это будет презентом за встречу. Не думаешь же ты, что я оставлю без него дочь, которую не видел столько лет, заметь, не по своей вине.

Мэттью продолжал улыбаться, но Паркер уловила в его голосе обиду, сожаление, просьбу, надежду и даже капельку обвинения. Если бы в этом коктейле была угроза, Кэтлин могла бы отказать, но вот так… Она посмотрела на Лилибет и увидела, каким восторгом горят глаза девочки, которой впервые что-то купит отец, причём украшение от «Тиффани», и не смогла отказать.

– Хорошо. Надеюсь, это не войдёт в привычку. Не нужно сводить на нет усилия моего воспитания. Я против дорогих подарков!

– Приму это к сведению! – благодарно улыбнулся Вуд.

Открыв дверь со стороны Кэт, он помог ей выйти из машины, с недовольством наблюдая за тем, как то же самое делает Чайтон для Лилибет.

Мэтт обратился к дочери:

– Можешь выбирать всё, что захочешь. Я хорошо сэкономил на покупке автомобиля и могу позволить себе отплатить украшения любимым женщинам.