Не рискуй (ЛП) - Кристен Эшли (2012)

Держа под руку Лэша, а в другой руке — огромный букет мелких ромашек, вперемешку с большими, красивыми белыми бутонами роз, мои глаза были прикованы к дверям перед нами, которые вели в церковь.

— Нервничаешь, детка? — услышала я Лэша, и посмотрела на его красивое лицо и сказочный смокинг.

— Нет, — честно ответила я.

Он ухмыльнулся.

Я прильнула к его боку.

Его улыбка исчезла, а глаза потеплели.

— Я люблю тебя, Айви которая-скоро-станет-Коди.

— Я тоже люблю тебя, Лэш, мой потрясающий бывший-липовый-парень.

Он расхохотался.

Я тоже.

Заиграла музыка, затем Стейси, Честити, Мэйси и Джейни в своих великолепных желтых платьях прошествовали по проходу перед нами с Лэшем.

Зазвучал свадебный марш.

Все еще улыбаясь, я шла в потрясающих дизайнерских туфлях на высоких каблуках и невероятно дорогом, изысканном свадебном платье под руку с моим бывшим липовым парнем, который заплатил за то и другое, прямо к моему ожидающему, невероятно великолепному мачо-ковбою с ранчо.

*****

Три часа спустя…

Я двигалась под медленную песню по деревянному настилу, установленному на газоне в качестве танцпола. Одной рукой я обнимала широкие плечи красивого мужчины, другая была в его руке, и он прижимал ее к своей груди.

Он покачивался в такт ритму, а я следовала за ним, и мы танцевали, прильнув щека к щеке.

Мы не разговаривали.

Нам не нужно было ничего говорить.

Потому что я без слов знала, что Брут меня любит.

И потому, что Брут знал, что я чувствую к нему то же самое.

*****

Семь часов спустя, отель «Браун-Палас», Денвер…

Я почувствовала, как дыхание Грея на моей шее выровнялось, как и мое.

Он не шевелился.

Я тоже.

Мои ноги крепко обхватывали его бедра, наши пальцы переплелись, он удерживал мои руки у меня за головой, вдавливая их в подушки.

Мы пролежали так долгое время, он и я.

Мистер и миссис Коди.

*****

Шесть с половиной месяцев спустя…

Играла рождественская музыка, горела свеча с ароматом лаврового листа и розмарина, я месила тесто для печенья и услышала, как мой отец пробормотал рядом:

— Что б меня, я могу выдавить чертову рождественскую елку.

Я посмотрела на поднос, наполовину заполненный песочным печеньем зеленоватого оттенка, в форме идеальных рождественских елок, выдавленных из кондитерского мешка, затем вскинула голову и взглянула на отца.

— Ты мастер, — сказала я ему.

Он посмотрел на меня и улыбнулся своей широкой, дикой улыбкой.

— За пятьдесят семь лет на этой земле я узнал, что делать печенье — мое призвание.

— Бывают призвания и похуже, — ответила я.

— Так и есть, черт побери, — согласился он, а затем вернулся к рождественским елкам.

Хут Букер остался в Мустанге и устроился на работу в ночную смену в «Рамблер», чтобы Джейни, после многих лет, смогла от них отказаться. Он жил в комнате над баром, где раньше жила я. Он не зарабатывал кучу денег, не жил во дворце, но ему было все равно.

Ему не нужно было много, так как он был именно там, где хотел быть.

Видите? Это мой отец, вне всяких сомнений.

Такой же, как и я.

Он поделился своей историей со мной и Греем, и при этом не строил из себя жертву. Он жил трудно, играл жестко, делал все возможное, чтобы заработать на жизнь, не всегда законно, и все закончилось кровной местью. За кровную месть он и отбывал срок.

Но в тюрьме было много времени, и он потратил его на размышления.

И эти размышления привели к некоторым решениям.

Он вышел на свободу, проведя половину своей жизни в тюрьме.

И не собирался больше терять ни секунды на глупости.

Как же мне повезло.