Ураган - Ульяна Соболева, Вероника Орлова

– Я дам тебе новое имя. Теперь ты больше никогда не станешь называться прежним, – прошептал он мне тогда, – а пока буду называть тебя Мёртвый. Но только я. Для всех остальных и для самого себя ты будешь безымянным. До тех пор, пока не заслужишь право отличаться от других. Имя – это роскошь. А роскошь, как ты знаешь, не бывает доступна всем.

Сукин сын восхищался моей абсолютной хладнокровностью, как по отношению к объекту, так и к другим «солдатам». ОН называл нас своим войском. А я лишь склонил голову в день собственного принятия, молча соглашаясь с этим определением. Мёртвый. Это слово подходило мне как нельзя лучше. Тогда и сейчас. Тогда как нашего командира, того, кто управлял нами называли очень коротко Лис.

Ирония судьбы, теперь я был намного сильнее своего хозяина, но уже не мог бросить ему вызов. Потому что основным пунктом было соблюдение всех его правил. То есть я не могу трогать нашего главного Заказчика. Пока. И пока я терпеливо ждал, когда этот подонок оступится настолько сильно, что его можно будет взять за яйца. И схвачу его за них именно я, так как сегодня меня повысили.

Выше были только «генералы» и сам Лис. Теперь я решал, что делать с тем или иным заказанным, и каким видам пыток стоит его подвергнуть. Ну, и обязан был присутствовать на них лично.

Пытки… Единственное, что скрашивало моё пребывание в этих холодных серых скалах. По крайней мере, поначалу. Это потом они станут для меня настолько обыденными, что я перестану выпускать Зверя для того, чтобы и он получил свою долю наслаждения от душераздирающих криков пленников, точнее, отпадёт необходимость в этом.

А первое время я получал дикое удовольствие, наблюдая, как корчатся в предсмертных судорогах те, кто должен раскрыть ту или иную информацию, те, кто перебежали дорогу сильным мира сего. Я – Максим Воронов, тот, кто делал то же самое более до хрена и больше лет, теперь выступал карателем подобных мне ублюдков, которым не повезло попасться в лапы спецслужб. А в частности – элитного отряда «Каратели».

Ритуал посвящения новеньких закончился, и мы собрались разойтись по комнатам, больше похожим на кельи в монастырях, когда ко мне подошёл Лис и приказал пройти к нему. Я молча пошёл вслед за главой, смутно догадываясь, о чём пойдёт речь. Он пригласил меня сесть за стол и предложил виски. Отказался, терпеливо ожидая, когда Лис начнёт разговор. А чёртов ублюдок до сих пор продолжал проверять меня. Все эти полгода он старался подловить меня хотя бы на одном нарушении правил, к которым относилась даже чрезмерная нетерпеливость. Но я безмолвно следил, как он наливает жидкость в бокал, рассматривая её на свету, и медленно выпивает, зажмуриваясь от удовольствия.

Ещё полгода назад это заставило бы почувствовать сухость в горле и безумное желание снова ощутить вкус виски на губах, отвлечься хотя бы ненадолго от тех мыслей, что не оставляли ни днём, ни ночью. Но те времена прошли безвозвратно, а ещё раньше я потерял нечто намного большее, чем возможность пить виски, так что сейчас я лишь невозмутимо ожидал, когда начнётся главное действо.

Лис наконец повернулся ко мне:

– Рад новой должности, Мертвый?

Светло-карий взгляд цепких глаз внимательно следил за моим лицом, не промелькнёт ли хотя бы тень эмоции.

– Я не знаю, что такое радость.

Глава удовлетворённо хмыкнул.

– Мертвый, я доволен тобой. – прищурился, не отрывая взгляда. – Именно поэтому я сделал тебя генералом. Здесь это не военная должность, но тебе она дает определенные полномочия. Теперь в твои обязанности входит не только поимка объектов и проведение пыток. С сегодняшнего дня ты вправе сам решить, какое наказание применить к тому или иному пленнику. Под твоим командованием будут пятнадцать человек, беспрекословно исполняющие любые твои приказы. Тебе предоставят новый дом…

Он замолчал, с выжиданием глядя на меня.

– Мне не нужен дом, – я пожал плечами, – достаточно той комнаты, что я сейчас занимаю.