Побежала коза в огород - Лариса Шкатула (2021)

–Мне нужно отдать вам ваш фотоаппарат,– сказала я непринужденным тоном. Хорошо, мой коллега Вася Савельев мучился с каким-то интервью и не обращал на меня внимания.

–Зачем мне фотоаппарат?– удивился Забалуев.– Оставь его себе.

–Это слишком дорогой подарок!– наверное, от волнения ляпнула я.

–Не слишком,– явственно усмехнулся он.– Бывают и дороже.

Он намекает на то, что стоимость нашей с ним ночи… Уж не думает ли он меня шантажировать?!

В любом случае мне придется пойти на встречу с ним. И для того, чтобы отдать фотоаппарат,– лично мне от него ничего не нужно! И сразу расставить точки над i. Мы договаривались на одну ночь? Значит, о продолжении наших отношений не может быть и речи! А то ишь ты! Звонит, Ленок, то да се…

Он заметил меня сразу, едва я появилась в дверях зала, и поднялся навстречу из-за столика.

–Здравствуй, родная!– радостно сказал Юрий, целуя мне руку и отодвигая для меня стул.– Я ужасно по тебе соскучился.

–Юрий Иннокентьевич!– прошипела я, едва присев.– Вы забываетесь. Мы так не договаривались!

–А я что, я ничего,– нарочито залепетал он, но глаза его при этом смеялись.

–Неужели ты не понимаешь, что такая жизнь не для меня?– выдохнула я уже громче.

–Какая – такая?– невинно удивился он.

–Двойная!– уже чуть ли не кричала я.

–Тише, что подумают люди!– укорил он.

–Ты мне казался честным человеком. По крайней мере в кругу твоих соратников тебя уважают за твердость слова!

Страх заставлял меня выплевывать ему в лицо все эти обвинения. Я понимала, что моя жизнь уже никогда не вернется на прежнюю колею, но упорно не хотела с этим смириться. Вернее, я думала, что все еще владею ситуацией.

Ко всему прочему, я не хотела, чтобы разрушалась моя семья. Она меня вполне устраивала. А становиться любовницей известного, пусть и очень богатого, человека я никогда не мечтала.

Потом я вдруг подумала, что Юрий мне еще ничего не предложил. Может, и правда то, что он назвал меня родной, всего лишь обмолвка и он сдержит свое слово, не станет меня больше преследовать?

–В ее глазах появилась робкая надежда,– словно процитировал он.

Не выдержав, я улыбнулась. В самом деле, из-за одного слова нервничать чуть ли не до истерики, будто меня заставляют раздеваться у металлического столба стриптизерши.

Моя нервозность – лишь следствие вины, вернее, моего состояния виноватости, которое накладывало свой отпечаток на наши отношения с тем, кто его спровоцировал.

–О какой надежде ты говоришь?

–Что я оставлю тебя в покое,– тихо ответил он.

–Но, Юра,– по возможности мягко заговорила я,– разве с самого начала было не ясно, что наши с тобой отношения заведомо конечны?

–Надо же, как ты завернула!– хмуро проговорил он.– Советский человек в миниатюре: все по плану. Но даже Госплан тогда учитывал так называемый человеческий фактор. Знаешь, что это?

–Но мы с тобой не имеем права…– начала говорить я, и это вышло так жалобно, что я сконфуженно замолчала.

–Я позвал тебя не для того, чтобы тащить в номера,– сказал Юрий сухо,– мне нужен будет пресс-секретарь, и я решил предложить эту работу тебе.

Пресс-секретарь? Я думала, что меня уже трудно удивить.

–Чему ты удивляешься?– сделал вид, что оскорбился, он.– Мэру города положена пресс-служба.

–Но ты ведь еще…

–Не мэр города,– согласился он,– но я начинаю предвыборную кампанию и предлагаю тебе ее возглавить.

–Мне?– Что-то я сегодня никак не попаду в русло разговора. Только и делаю, что вздергиваю в удивлении брови.– Но я ведь никогда этим не занималась!

–Когда-то все приходится делать впервые.– Он пожал плечами, кивая на тарелки с супом, принесенные официантом.– Как раз во время первого блюда у тебя будет время подумать.

–Но почему именно я?

–А почему я не могу предложить эту работу лучшему журналисту края?

–Лучший журналист у нас Хрунов.