Побежала коза в огород - Лариса Шкатула (2021)

–Фотоаппарат?– обалдело переспросила я.– Нет, а что, надо было взять?

–Конечно же! Я как чувствовал. Прихватил свой.

Он открыл кейс и передал мне дорогущий – я знала эту марку – цифровой фотоаппарат. А ведь я собиралась объяснить ему, что у нас в газете есть фотокорреспондент и корреспонденты пишущие обычно ничего не фотографируют. Им бы записать то, что слышат!.. Но он же с нами не летит! В другие-то края. Да и с таким фотоаппаратом никакого особого умения не нужно было. Нажимай себе на кнопку, и все.

–Думаете, я смогу еще и материал в газету привезти?– удивилась я.

В самом деле, мое будущее грехопадение настолько затмило мой разум, что я даже не подумала о выполнении своего профессионального долга. Ведь и редактор выдавал мне свои напутствия. Но мне казалось, на самом деле он от меня никакого репортажа не ждет, а прекрасно знает, куда и зачем я лечу с Забалуевым.

–А разве вашим читателям не будет интересно знать, откуда наш край получает больше половины всего металла?

Мне стало стыдно: журналистка, называется! Если перевернуть ситуацию с ног на голову, меня, пожалуй, можно было бы упрекнуть в том, что я только о сексе и думаю.

На самом деле комбинат произвел на меня огромное впечатление. Я с удовольствием щелкала объективом, разговаривала с работниками комбината и сменила вторую пленку в диктофоне. Хорошо, хоть его по привычке я прихватила с собой.

Работа позволила мне забыть, зачем я сюда приехала, и только в два часа дня мы наконец освободились, чтобы отправиться на обед в небольшой уютный ресторанчик. А потом поехали на машине, выделенной нам главным «сбытчиком» комбината,– она возила за нами наши дорожные сумки,– в гостиницу.

Забалуев взял для меня одноместный номер, а для себя – люкс, пояснив при этом, что его номер – для нас обоих, а свой номер я буду использовать лишь как гардеробную комнату.

–И кроме того, для всех интересующихся, разные номера у нас – прекрасное алиби,– добавил он.– Правда, я умный?

–Правда,– кивнула я, наблюдая, как он одной рукой сгребает наши сумки.

Поневоле я опять обратила внимание, как ходят под пиджаком его мускулы. Штангой в юности занимался, что ли? И вообще стала потихоньку разглядывать того, кого я была «обречена судьбою властной» взять себе в любовники.

–Я же понимаю, что ты пока еще не привыкла,– шепнул он, когда мы заполняли карточки,– зайдешь, разберешь свои вещи, и ко мне, а я пока закажу в номер десерт. По-моему, сегодня мы заслужили свой отдых.

У меня предательски дрогнуло сердце. Я мысленно окрестила свое настроение так: «Приближается время расплаты!»

Но потом я прикрикнула на саму себя: «Перестань! Все равно отступать поздно, да и вряд ли он по натуре садист, пытает женщин в постели, потому и подступает к ним таким нетрадиционным методом. Может, он комплексует по какому-нибудь поводу? Например, имеет на теле уродующий шрам. Или смешную татуировку на интересном месте…»

Мысленно посмеявшись над Забалуевым, я потихоньку пришла в себя.

Как-то особо украшать себя не стала. У меня имелось в гардеробе вечернее платье, но я посчитала излишним наряжаться, идя на предательство. Потому я надела хлопчатобумажные белые брючки и голубой свитерок, который мне был к лицу. Совсем уж превращать себя в чучело не хотелось. Все хорошо в меру.

А вообще я напоминала самой себе взрослую Алису, попавшую во взрослое же Зазеркалье. Что я делала! Почему следовала законам этого самого Зазеркалья? Почему не останавливалась, а шла в пасть к удаву, точно зачарованный им кролик?

Может, кому-то мои сентенции показались бы смешными: подумаешь, ради спасения своей семьи переспать с мужчиной, притом не из самых неприятных. А если точнее, с мужчиной интересным, на которого я, не будь замужем, вполне могла бы обратить внимание.