На голубом глазу - Элла Чак, Евангелина Глазкова (2022)

Как догадливый…! Интересно, он видел все мои попадания мячами в его корзину.

– И эти очки с переваливанием мяча через сетку… Ты рассчитала их. А почему на игре?..

– Слушай, – прервала я вопрос, – я не люблю быть в центре внимания, понимаешь?

– Ты волейболистка?

– Нет.

– Так и знал.

– А зачем спросил?

– Думал, соврешь.

– И зачем мне врать тебя, Ваня. Я тебя не…

До этой оборванной реплики он смотрел на меня как-то… нормально, как человек мужского рода и даже с легкой ноткой восхищения, а может и с граммуличкой флирта, но после мгновенно поник.

– Ты меня не знаешь, – закончил он сам. – Ясно.

– Не злись, – выдохнула я и даже снова сняла свою шляпу.

И даже подняла вверх на волосы тёмные солнечные очки, что не снимала даже зимой. Я смотрела на него со всей возможной нежностью и участием, какие могла испытывать к мало-знакомым первым встречным мужчинам, наделенных моей фантазией несуществующими аллегориями. – Понимаешь, я интроверт. Я не хочу смотреть людям в глаза, не хочу стоять голой на волейбольной площадке, не хочу просить бесплатный торт.

– Я сам его попрошу, – дрогнули его губы в улыбке, – и, кстати, я не Ваня. И не Айван.

– А кто же ты?

– Формы другой не было, – потянул он вышитое на желтой майке имя «Айван». – Мне выдали, что нашлось. Гостям все равно, как зовут аниматоров. Они всех забудут.

– Я тебя не забуду. Хочешь?

– Забудешь, Ева. Ты забудешь.

– Но ты хоть имя свое скажи. Настоящее.

– Костя, меня зовут Константин.

– Костя, – повторила я, решив, что пора по быстренькому сменить течение беседы, иначе я или его поцелую (ну не знаю почему! Или сбегу. Прогноз 20 на 80 за второе) – я потерял подругу. Мы приехали в пять утра сегодня и больше я ее не видела. Она бегать ушла. Брюнетка с каре, в красных велосипедках.

– Бегать? В пять утра. Она тоже, как ты – не спортсменка?

– Она лучше, – четно ответила я. – Она выше ожидаемого.

Костя достал из кармана шорт рацию, вызывая на подмогу аниматорское братство шведского стола:

– Народ, это Айван, кто-нибудь видел отдыхающую в красных велосипедиках? Бегала вокруг наших общаг утром, я помню.

Рация зашуршала ответами:

– Видел на пирсе похожее. В красных шортах, лет десяти.

– Нет, мне взрослую.

– Я видела. Похожая спала за лодочной станцией. На треснутых шезлонгах ищи!

– Гран мерси, отбой.

– Покажешь, где это? – попросила я.

Он отвел меня в левый край пляжа, где лежало оборудование для водных видов спорта. Виндсерфинг, надувные бананы, ватрушки. Сюда также стаскивали порванные зонтики, шезлонги с треснувшими ножками, разбитые пепельницы – кувшины.

На шезлонге попой кверху сопела Лина. Пять часов назад она как будто решила затянуть шнурок кроссовка, но ее сморило, и Лина рухнула лицом на столь ненавистный ею пластик.

– Эй, проснись, – села я рядом, – Лина, ну давай.

– А?.. – открыла она глаза, – Евка? Сколько времени?

– Пять часов, – судя по ее обгоревшим икрам спала он тут весь солнцепёк.

– Писец… я уснула! – встала она в придачу с отпечатком забора перекладин шезлонга на щеке и лбу. – Ни чо, закинусь бадами, отпустит… Привет! – вытянула она руку аниматору. – Я Лина!

– Ваня-Костя, – ответил он.

– Твои родители тоже спросонья придумывали имя? – пожала она ему руку, переводя взгляд то на него, то на меня.

Небось придумала себе, что я нашла «плюс один» для свадьбы Дианы. Рация Вани-Кости зашуршала, он ответил, что будет через пять минут.

– Увидимся. Мне пора. Ну, а вы… отдыхайте.

«Отдыхайте» повторила я произнесённое им слово, буравя желтую спину, пока он не скрылся за корпусами.

– Сказал «отдыхайте» так, как будто сказал «работайте». Ты услышала?