Без тебя - Агата Вебер

Вот уже и конец лета скоро. Август в этом году выдался очень жарким. Папа Кости, Виктор Анатольевич, помогает нам с документами для Марьяшки. Номер телефона на бумажке, что мне передала Екатерина Петровна, принадлежал как раз ему — подполковнику отдела милиции, старшему чему-то там. В общем, человек немаленький и с обширными связями. Сколько лет я знаю Костю, но почему-то была не в курсе, кем работает его отец. И даже не знала, что его мама болела после рождения сына. У нее оказалось слабое сердце. Но, при этом, когда я к ней не приду, тётя Марина всегда со мной добра и обходительна. Это очень оптимистичная и красивая женщина: чёрноволосая, с кудрями до плеч, которые она чаще всего оставляла распущенными, и они небрежными волнами обрамляли её одухотворенное лицо. Она была чем-то похожа на цыганку, с большими дивными глазами, словно бездонными океанами синего моря. А одевалась она так, словно сошла с журнала мод. И я не могла не заметить, как Костя относится к матери. Он всегда с ней предельно тактичен и проявляет безмерное уважение. То же самое отношение было и к отцу. В их семье была та же гармония, которую я видела в своей. Когда я в юности приходила к ним, даже тогда не догадывалась, что наши отцы учились вместе. Мой папа и Виктор Анатольевич были — хирургами. Они прошли Чечню. Это время без папы мама старалась не обсуждать и ничего не говорить. Девяностые годы были под запретом в обоих семьях. Я иногда спрашивала, что же произошло тогда такого, но мне никогда не говорилось. Эта тайна мне открылась позже. Узнала, что отец Кости едва не потерял руку. А мой папа спас его.

Только после того, как мне стало известно, что они знакомы, я припомнила один странный разговор, который произошел в моем глубоком детстве и всё в голове сложилось. Я не запомнила в силу своего слишком юного возраста, как выглядел собеседник моего отца, но их беседа из-за странности и непонятности запомнилась мне хорошо. И я теперь точно уверена, что тогда в гости к нам приходил Виктор Анатольевич. Они вспоминали прошлое, смеялись:

— Помнишь, я тебе сказал: “Андрюха, бросай”?

— А я ответил: “Ага. И сейчас прям бросил. Витя, ты совсем охерел. Мозги включи. Я что, должен буду сказать Марине. А, ты подумал? Ты помнишь, Витька, как ты познакомил меня с Аленькой, с моим цветочком?

— А я тебе напомнил: “Дурак ты, Андрюха. Я сам на нее засмотрелся”.

— Молчал бы… Увалень, боксерская груша. Ага, помнишь, да, что я тогда тебе сказал: Ой, да ладно, что ты врешь ты уже тогда по Маринке сох. Она тебя всё время отшивала.

— Ничего она не отшивала. Влюблена была в меня, как кошка, всё бегала за мной.

— Не ври, друг, но я тогда знатно тащил тебя к нашим. Знал, что спасу. И сказал тебе об этом.

— Ага, друг, в твоих мечтах. Ты тогда хмыкал, но помогал мне. Витька, если в моей семье, что произошло, то и ты помог мне. Ты для меня самый лучший друг. Я без тебя в командировку еду. Если со мной что-то случится, обещай.

— Андрюха ты такой же придурок, как и я. Прекращай.

— Я не знаю, кто будет мне спину прикрывать.

— Успокойся, брат. Ты не один.

И это была последняя командировка папки в горячую точку. После того как он вернулся, он тоже переучился и стал детским анестезиологом

И то время детства я воспринимала, как что-то вчерашнее и неизвестное. В памяти остались только счастливые моменты. А сейчас я не понимала. У меня есть Костя. Любящие родители. Папа набирается сил в санатории. Мама ездит к нему. Я понимаю и принимаю свои чувства. Я очень люблю Костю. Он моя первая любовь, неповторимая сказка. Его романтические подарки будоражат моё воображение. И с каждым днём я всё больше открываюсь парню. Мне хотелось без лишних мыслей и переживаний погрузиться в эти отношения. Но я банально боялась. Мне было страшно. Боль была настолько сильная, что мне казалось, что если Костя уйдет, то и я вслед за ним.” Глупость несусветная”, — кричали спевшиеся букашки и бабочки.