Мой палач - Дана Блэк

Шагаю следом, смотрю вниз на ее ноги, узкие стопы, пальчики. И ногти, намазанные розовым лаком.

- Где обувь, Анна?

Переходим дорогу. Она не отвечает. Отзывается ее подруга.

- Я ей предлагала переодеться, и кроссовки хотела дать, она не захотела. Ань, слушай, - останавливаемся у моей машины, ее подруга опасливо косится на меня. - Тебя отвезут домой, а я тогда поеду, я же договорилась, неудобно получится...ладно? - она тараторит, делает паузы, пятится.

Аня с изумлением на нее смотрит, как на Иуду, как на преступницу, нарушающую миропорядок.

А я открываю авто и кошусь на Аню. Ветром доносит запах, от нее сейчас как от меня пахнет после корпоратива.

В таком виде домой - наверное, будет скандал.

Тру лицо, замечаю цифры, нацарапанные на моей ладони синей пастой и принимаю решение, даже не осмыслив, не взвесив, уже говорю, это вылетает само:

- Давай садись, здесь пять минут ходу.

Аня неожиданно послушно рассаживается на пассажирском.

Хлопаю дверью.

И перемещаюсь за руль.

Она уже вовсю хозяйничает, включила магнитолу, переключает радиостанции.

- А у меня в машине сломалась, - сообщает, когда я сворачиваю во дворы. - Папин водитель сломал. Я слушала песню. Ему не нравилась. А, вот она.

- Нам сегодня было харашоу, - играет в колонках.

Усмехаюсь.

Харашоу ей было, конечно.

Я бы показал, как это, когда хорошо.

Боковым зрением слежу за ней, она вертится кресле. Забирается с ногами. Утыкается подбородком в коленки. И я вижу, светлую кожу и красное, припухлое пятно, как у детей, когда они падают, с велика или качели, набивают шишки.

Ещё и ударилась где-то, будет синяк.

- Ну почему я просто не пошел домой, - подпевает она. Качает головой. - Зачем сказал ей, что сегодня холостой.

Музыкально. И голос трезвый, может, кривляется, как обычно?

- Зацепила меня, - поют радио и она.

А я опять смотрю на нее, неотрывно. Что происходит - не знаю, впервые ее вижу такой, себя не контролирует, не язвит и не морщится, похожа на обычную девчонку, и я оторваться не могу.

- Ослепила меня, - Аня поворачивается.

И, с длинной заминкой, отворачиваюсь я.

Дьявол, отец мой, помыслы мои чернее ночи.

- До порога довела, а любви не дала.

На этой грустной ноте я торможу возле гостиницы.

Аня вглядывается в сине-белое здание, вопросительно кивает мне. Киваю в ответ, подтверждаю.

- Приехали, - выключаю музыку. - Пойдем. Нам сюда.

ОНА

Гостиница.

В голове туман, но не настолько, знаю, как вилку держать, как ходить, разговаривать, и чем занимаются в номерах мужчина и женщина - знаю тоже.

- Отвези меня домой, - прошу. Сгребаю волосы назад с горячего лица, когда он открывает для меня дверь.

Он стоит на улице. Темнеет. И снаружи все смазано слегка, как обычно бывает в сумерках, но его фигуру я вижу четко.

- Если бы я знала, что ты такой, - ерзаю по сиденью, тело ватное, - то я бы вообще с тобой никуда не поехала.

- Ты и так со мной ехать никуда не хотела.

Его лицо приближается, он нагнулся. Встречает мой взгляд, улыбается. Или мне мерещится в темноте эта улыбка, странная, запускающая дрожь, будто он на кнопку нажал какую-то. На его рот смотрю и теряюсь, как мы тут оказались, мы собирались в клуб...но отпечаток его губ на моих в подкорку врезался, я ещё ни разу не целовалась.

Ни с кем, никогда.

Слышу тело свое или меня просто пошатывает, но я заваливаюсь вперёд.

И чувствую это снова.

Его губы и мои, вплотную.

Секунду или две, или три на отрезке вечности, его рот сжат, и это не поцелуй, но он не отстраняется, мы словно зависли.

- Аня, - выдыхает он. Плеч касаются его руки, отодвигают меня. Спускаются ниже до локтей, ещё ниже, обхватывают талию, он тянет меня наружу. - Маленькая, ты напилась. А ещё без обуви, грязная.

Он подхватывает меня, ногой закрывает дверь.