Друг моего мужа - Дана Блэк

В парке пусто, по утрам бегаю я одна, в семь часов поселковый народ уже проснулся, позавтракал и выезжает на работу.

Запрокидываю голову к небу, лучи ласкают лицо, греют кожу, мне бы изнутри так же согреться, ведь там лютые заморозки.

Я жалкая, трусливая врунья, это не Илья мою семью рушит, а я сама. Я должна была раньше признаться, еще там, в ресторане, закатить скандал, рассказать все Никите, и тогда он и на метр Илью бы не подпустил, ни к нам, ни к Олесе.

И со мной бы расстался. Ведь я предательница, Илья бы все ему выложил.

Встаю с лавки, по аллее трусцой обратно к дому бегу. У соседей еще вчерашний день не закончился, сквозь железные прутья вижу, как они валяются у бассейна, а на бортике выстроилась батарея бутылок.

Ловлю себя на чувстве острой зависти, с ними такого треша никогда не случится.

Захожу в дом, поднимаюсь наверх, пять минут стою под душем и спускаюсь на кухню.

Никита режет жареную ветчину, одним пальцем листает что-то в телефоне.

- Ты не опоздаешь? - открываю холодильник и достаю стеклянный графин. Плещу апельсиновый сок в стакан и делаю несколько глотков.

Смотрю в спину мужа.

Он не отвечает, или не слышал меня, или намеренно, и у меня холодеют ладони, уже несколько дней жду, когда гром прогремит, и Никита скажет: у меня проблемы на работе, Ира. Всплыла кое-какая информация. Это ты сделала?

И замахнется, и ударит меня.

И будет прав, наверное, я ведь бизнес ему разрушила, когда код от сейфа Илье сказала, то, что сейчас все спокойно - затишье перед бурей называется, я еще могу предупредить мужа, я должна.

- Никита, - ставлю стакан на стол и сажусь напротив. - Надо...поговорить.

- М-м, - Никита едва заметно морщится, забрасывает в рот кусочек ветчины. - Давай вечером, милая, - отмахивается от меня, не отрываясь от телефона. - У меня сегодня такой завал.

- На работе проблемы? - держу сок во рту, сглотнуть боюсь.

- Да не вникай, - Никита берет чашку, отпивает кофе и поднимает глаза. - Как побегала?

- Как обычно, - накручиваю на палец прядь волос. Не выдерживаю его взгляда и утыкаюсь в стакан, чувствую, что слезы набегают, и быстро моргаю. - Во сколько ты вернешься?

- Не знаю, - он вытирает губы салтфеткой и встает. - Поздно.

- Ты же не торчишь в офисе до десяти вечера, - тоже встаю. - Ты куда-то ездишь. Ты возвращаещься к полуночи - и от тебя вином пахнет.

- У меня деловые встречи, - он берет со спинки стула пиджак, набрасывает.

- С женщинами? - требовательно спрашиваю, и знаю, я не имею права на претензии после того, что натворила, но ведь он изменяет мне, он отключает телефон и говорит, что он сел, у него в пиджаке в среду я нашла чью-то помаду, а еще папку с документами кто-то вымазал лаком для ногтей.

А я закрываю глаза.

- А если с женщинами, Ира? - Никита окидывает меня небрежным взглядом и шагает в коридор. - Странно, что тебя это расстраивает, милая, мы же как соседи с тобой живем, пересекаемся утром на завтраке и вечером в кровати, в которой у тебя болит голова.

Шмыгаю носом, иду за ним в холл и тереблю браслет на руке, молчание разъедает, и делать вид, что все в порядке, я не могу, продолжать считаться супругами, сексом заниматься, я жду, что вот-вот среди ночи зазвонит телефон и Никита сорвется на работу, а потом, когда узнает, по чьей вине все случилось...

Убьет меня.

А Илья тянет время, зная, что я мучаюсь, наслаждается.