Наследник не для мужа - Кэти Свит

Делаю несколько размашистых шагов, за пару секунд сокращаю расстояние между собой и ругающейся парочкой до минимума. Картина, представшая перед глазами, вызывает ярость, застилает взор красной пеленой. Марат прижимает свою жену к стене, её платье разорвано, колготки содраны, на щеке алеет след от удара, кровь закипает в венах. Сдерживаю себя, напоминая лишний раз, что насильно в ЗАГС никто Арину не тащил. На брак с Николаевым она согласилась сама, никого не поставив в известность.

— Ник, — грозным эхом отлетает от стен мой голос. Этот ублюдок стоит, снова занося кулак над ее лицом, по щекам Арины бегут слезы. Усилием воли заставляю себя проигнорировать пропасть, образующуюся в груди. — Пошли, поговорим, — киваю в сторону выхода, тот сжимает челюсть, но идёт следом. Сученок знает, что против меня не попрет. Судорожный выдох за спиной лишь убедил меня в правильности своего вмешательства.

Глава 12. Влад. Выплеск

— Влад, что ты хотел? — с недовольством цедит сквозь зубы ублюдок. Он идёт следом за мной, а я прокручиваю в голове все причины, по которым не должен прибить гада прямо здесь и сейчас. Арина, Арина… Зачем же ты, глупая, повелась на угрозы? Или думала, что я не узнаю о шантаже? Ник не сможет со мной справиться! Он всего лишь мелкая сошка, которую я могу раздавить одним плевком. Жаль, малышка, что бы об этом не знала. Жаль, что всей правды о нас я тебе не сказал.

С мыслями о любимой женщине и о тех ужасах, что с ней делает идущий следом за мною ублюдок, ярость прорывается сквозь барьеры, затопляет сердце, отключает разум. Инстинкты берут своё. Гнев вырывается из-под контроля, сдерживать себя становится сложнее с каждой секундой. Пытаюсь, но проигрываю эту схватку. Абьюзеров нужно жёстко наказывать!

Ставлю бокалы на ближайшую стойку, попавшуюся по пути, делаю глубокий вдох. Моя попытка успокоиться выглядит жалкой, ту бурю, что разыгрывается внутри уже ничем не остановить. Но я пытаюсь. Нельзя влезать и защищать Арину. Нельзя! Она его жена. Да похер мне! Никто не посмеет тронуть Малахову пальцем!!

— Мы с женой разговаривали, — перед взором встаёт сжавшаяся от страха в комок Арина, руки самопроизвольно сжимаются в кулаки. Удерживаю ярость, контролирую дыхание, пытаюсь пропустить слова мрази сквозь уши. Гнев оказывается сильней. — Сам знаешь, какой огненной она бывает, когда зла, — с предвкушением произносит гнида. — Обожаю трахать её в таком состоянии, — давит на больное, а у меня крышу срывает с петель. Резкий рывок, мощный удар, Ник складывается пополам от боли, у меня от примененной силы лопается шов на груди. Не останавливаюсь, бью кулаками его, словно грушу, вымещаю всю накопленную ярость. Дыхание спирает, мышцы ноют, пора прекращать. Чувствую, получу ещё тот нагоняй от врачей.

— Если ещё хоть пальцем тронешь Малахову, — очередной замах, удар и кулак со всей дури врезается в мягкую плоть. Ник часто и мелко дышит, хорошо, что хоть не скулит. Сученыш! — То будешь иметь дело со мной! — поднимаю его за грудки, трясу, смотрю в ненавистную рожу ублюдка, пытаюсь совладать с собой. Проигрываю перед гневом — Ты меня понял?! — спрашиваю у него с невероятной злостью, усилием воли остужаю свой пыл. Я должен быть здравомыслящим. Должен! Но от одного вида любимой женщины в руках ублюдка всего меня выворачивает наизнанку.

— Понял, — хрипит тот.

— Отлично! — отпускаю руки, отряхивают, словно держал нечто мерзкое, хоть так оно и есть. — Чтоб ни единого волоска не упало с ее головы. Узнаю, что вновь поднял руку — урою!

Марат собирается что-то сказать, но я не даю ему этого сделать. Мой кулак со всей силы прилетает в челюсть ублюдку, тот не ожидая удара, начинает терять равновесие. Что дальше там с ним происходит — плевать! Свое дело я сделал. Еще хоть пальцем тронет Арину — урою! Будут потом его по кускам собирать. Мразь!