Агония - Оксана Сергеева (2018)

— Света, когда маме подарочек будет? — небрежно поинтересовалась мать, и все засмеялись.

— Мы брата ждем. Нам вперед него нельзя, — невозмутимо сказал Кирилл.

— Киря, — словом и взглядом попыталась усмирить мужа Света.

— Правду ж говорю. Спасибо Вадиму, что женился. Вадька б не женился, мы б так и сожительствовали.

— Ничего плохого в этом не вижу, — пробурчала Света, со вздохом посмотрев на свою правую руку.

За три недели до Вадькиной свадьбы Света вдруг решила, что тоже хочет выйти замуж. День рождения вместе празднуют, так почему бы и свадьбу в один день не отмечать? И родители, и Вадим с Региной лишь обрадовались такому неожиданному решению, торжество получилось бурным, красивым и запоминающимся.

Разговоры о детях не замолкали с первого дня, но мало-помалу Регина пришла в себя, оправилась от своих потрясений и уже не вздрагивала всей внутренней болью. Время обладает великой силой, любая боль отступает перед зовом жизни и меркнет перед могучим зовом сердца. Нет смысла нести вечный траур по своей потере. Нужно смотреть вперед, нужно хотеть, мечтать. В том, чтобы делать счастливым любимого человека, тоже есть большой смысл. Избавлять его от тревог и добавлять счастье. Быть всегда рядом, слышать смех, чувствовать его тепло и отдаваться только ему целиком и полностью.

Нужно просто жить.

Жить ради самой жизни.

Регина не обманывала, она действительно полюбила родителей Вадима как своих собственных, и они отвечали ей тем же: относились как к родной дочери. Это было приятно и ценно — чувствовать такую сильную поддержку от чужих по сути людей. Шамраи-старшие дали ей гораздо больше, чем просто доброжелательное отношение, они дали твердую уверенность, что она часть их семьи. Особенно это чувствовалось в такие моменты, когда вся семья собиралась за общим столом.

Они поужинали, выпили чаю в гостиной, а потом еще часа два разговаривали, сидя на террасе. Все-таки за городом особый воздух, и по-особому чувствуется обычный летний вечер.

Легли за полночь, но около часа ночи мать застала сына на кухне у аптечки.

— Вадик, что случилось? — спросила она, нервно сцепив руки.

— А ты чего не спишь? Мысли дурные мешают? — вместо ответа спросил он.

— Скажи мне, что ты там ищешь?

— Что-нибудь противорвотное… наверное…

— Зачем?

— Блюем мы.

— Кто?

— Ну не я же! Накормила Реню чем-то… хрен знает чем… — Вадим, наконец, что-то выхватил из аптечки, что-то ему нужное, и потянулся за стаканом, чтобы налить в него воды.

— А ну брось все это, не пичкай ее всякой дрянью! — Мать выхватила у него из рук таблетки и снова забросила их в аптечку.

Слегка удивленный такой реакцией матери Вадим немо замер на ней взглядом.

— Что смотришь? Беременная она у тебя. Беременная, вот и тошнит, — засмеялась Ангелина Дмитриевна. — Чего застыл, как каменный! Иди! Скажи, пусть халатик накинет, я сейчас зайду.

Сын что-то хотел спросить или сказать, все еще не решаясь сойти с места, но мать легонько подтолкнула его:

— Иди! Поверь, сынок, какой бы ты умный ни был, в этом мама точно понимает больше тебя. Уже по лицу видно… Иди, я сейчас приду!

Ангелина Дмитриевна набрала воды в стакан, бросила туда несколько ягод клюквы, которую достала из морозилки, и поднялась с этим к сыну. Войдя, она поставила питье на прикроватную тумбочку и сразу поспешила раздвинуть шторы и открыть окна, чтобы впустить в комнату побольше воздуха. Потом она подала невестке воду и присела рядом с ней на краешек кровати.

— Выпей, полегче будет.

— Что это? — Реня с недоверием посмотрела на розоватую жидкость и плавающие в ней непонятные хлопья.

— Это кисленькая водичка. С клюквой. Мне всегда от токсикоза помогало.

Сделав несколько больших глотков, Регина посмотрела на Вадима, который туда-сюда ходил по комнате. Снова ощутив в желудке жгучий спазм, она скривилась.