Снэк - Эмми Бертон (2023)

Шарлотта Карпентер. Она учится в северной средней школе Даунерс-Гроув всего три месяца и уже является желанной болельщицей и членом студенческого совета. Она прямая, как (хорошо, в этом мы квиты), блондинка, стройная и уверенная в себе. Носит макияж, как гребаную боевую раскраску, и одевается, как на подиум. Идеальная. Каждый день. Можно подумать, что в коридорах школы были красные дорожки, по которым она ходила. И, судя по всему, она была милой. Сука! Она сделала невозможным ненавидеть ее.

Она была всем, чем я не была. Превосходной. За исключением хороших оценок и умения писать, я всегда была средней. Вплоть до моих коричневых, не карамельных, не каштановых волос. Средней.

Снэк начал встречаться с Шарлоттой, блондинкой-самоубийцей, на следующий день.

Глава 7: 1999 — Осень

Снэк с Шарлоттой. Уже десять месяцев.

Мы больше не разговариваем друг с другом в школе. Вообще. Один раз, когда я спросила его, почему, он огрызнулся на меня и резко прошептал:

— Я не делю тебя. Не общайся с этими идиотами.

Я не знала, что ответить. Одной моей части это нравилось, потому что, если он не хотел делиться мной, это означало, что какая-то его часть все еще заботится обо мне. Конечно, он тусовался с суперпопулярной толпой спортсменов с тех пор, как начал встречаться с чертовски идеальной болельщицей Шарлоттой. В любом случае, популярная толпа — это сборище идиотов. Клип был частью этой толпы, но он учился в колледже. Снэк обычно подшучивал над ними вместе со мной. Теперь он был одним из них. Я не понимала, почему должна была быть невидимой для Снэка в школе. Или, может быть, на самом деле я ей не была. Несколько раз осенью нашего выпускного года, когда он думал, что я его не вижу, я ловила его на том, что он пялился на меня в коридоре. У него было такое выражение лица, которое я не могла расшифровать. Пустое? Злое? Смущенное? Конечно, я не могла спросить его. Неписаное правило гласило: не разговаривать друг с другом в школе.

Я подумала, может быть, он не разговаривал со мной, потому что это разозлило бы ее. Правда заключалась в том, что я не существовал для Шарлотты. О, она никогда не была груба со мной. С другой стороны, она никогда не была добра ко мне. Она никогда не проявляла ко мне никаких чувств. Наверное, потому, что у нее их не было. И вот как вы узнаете, что вы ничего не значите или, точнее говоря, ничего не стоите для человека. Когда вы даже не появляетесь в их жизни — ни на одну миллисекунду. Вы никогда не проходите через их сознание. Конечно, она знала мое имя. Я была Минни. Младшая сестра Клипа, если уж на то пошло, но она не знала об истории, которая была у нас со Снэком. Я думаю, он никогда не говорил ей, что я была его первой девушкой. Что он практически жил в моей спальне каждую ночь.

Черт возьми, Снэк научил меня, как получать удовольствие самостоятельно. Держу пари, Шарлотта разозлилась бы, если бы узнала эту историю.

Я никогда не могу пользоваться ванной у себя дома, когда захочу. Почему? Потому что мой младший брат постоянно там, принимает ванну и дрочит.

Я громко стучу в дверь.

— Привет, доктор Спанкенштейн (прим. переводчика — отсылка к Франкенштейну). Что ты там делаешь? Пытаешься оживить это существо?

— Секундочку, — стонет Сид через дверь.

Тьфу! Мне неприятно представлять, что он там делает.

Наблюдая за мной в коридоре, Снэк прислоняется к дверному косяку моей комнаты.

— О, дай ему немного расслабиться. Каждому время от времени нужно немного «саморазвлечься».

Я вскидываю руки в воздух, отворачиваюсь от двери ванной и топаю обратно в свою комнату, чтобы перекусить.

— Не мне, — гордо заявляю я, бросая на него косой взгляд.

— Что? Ты никогда этим не занималась? — Его глаза практически вылезают из орбит, а руки взлетают к волосам.