Люби меня, девочка - Анастасия Пырченкова

А может все дело в том, что я так и продолжала пребывать в старинном сарафане, будто с тематической выставки сбежала. Вон с каким прищуром принялся меня осматривать мужик. Сам он высокий, бритый почти налысо, в строгом костюме с белой рубашкой. На груди бейдж с именем Ильяс.

— К генеральному вашему, — не стала скрывать.

Я вообще по жизни честная.

Да и вдруг поможет мне это получить, что я хочу?

— По записи? — по-новой спросил он.

— По личному.

— То есть записи нет? — уточнил и без того понятное, как по мне, можно было не переспрашивать.

К тому же:

— Какая запись? Я просто по-тихому прибью вашего Дамира Нурлановича и также тихо уйду. Можете смело сделать вид, что никого не видели.

Воображение тут же нарисовало с десяток вариантов того, как бы я могла это осуществить.

Пока мое воображение в красках рисовало предстоящее кровопролитие, Ильяс и ошивающаяся поблизости другие охранники, которые тоже расслышала мои слова, откровенно зависли на моих словах.

— Вам лучше уйти, пока мы не вызвали полицию, — нахмурился Ильяс.

— Да вызывайте, — согласилась я с ними. — Если вам и вашему боссу нужны такие проблемы, кто я такая, чтобы запрещать? Я с удовольствием расскажу всем, какая он сволочь, насильник и просто мудак.

— Понятно, очередная обиженка, — вздохнул мужик. — Выставите ее и не впускайте больше, — бросил своим дружкам с именами Руслан и Игорь.

Ага, как же.

— Выставите меня, и я на всю улицу начну орать, как меня кинули в вашем банке на деньги, а теперь еще и не желают этого признавать, — пригрозила я им. — Отдадите меня полиции, я напишу ответное заявление. Потом еще и до журналистов дойду. А это след на репутации вашей компании. Как думаете, ваш директор обрадуется такому?

Меня одарили тройным мрачным взглядом, после чего тот, который Ильяс, подался вперед, не больно, но ощутимо сжал мое плечо, а затем произнес едва слышно:

— Слушай, давай ты просто по-хорошему уйдешь отсюда, и мы сделаем вид, что тебя здесь не было, а то, знаешь ли, Дамир Нурланович скор на расправу, а ты же не хочешь оказаться в долгах и за решеткой? И никому ты ничего не докажешь, хоть что угодно кому угодно говори.

— Да я уже в долгах, без работы и возможности продолжать обучение, и все из-за вашего скорого на расправу директора, который, между прочим, обещал держаться от меня подальше, но не выполнил, так что мне терять уже нечего, — прошипела также тихо. — Так что делайте, что хотите, сажайте, куда хотите, но репутацию я вам подпорчу в любом случае. О моем приходе известно многим, и если что, эти люди молчать тоже не станут, — пригрозила ответно. — Как и сказала, мне терять нечего. В отличие от вашего босса.

Глаза Ильяса недобро прищурились. Он явно хотел что-то сказать, но не успел. Его окликнул знакомый мужской голос. Голос того, кого я так отчаянно желала увидеть.

— Что здесь происходит?

Он ещё спрашивает?

Гад ползучий!

Ничего, сейчас я ему все выскажу!

— Ничего, Дамир Нурланович. Объясняем девушке, что мы не можем ей помочь, — тут же выпрямился охранник, поворачиваясь лицом к начальству и пряча меня от его глаз.

Это он зря.

Недолго думая, вышла пред очи Валихалова.

— Врет, — произнесла, с усмешкой наблюдая за тем, как Дамир довольно щурится, будто и правда ждал моего появления. — Он просто не захотел мне помогать.

Ильяс что-то сказал, но я не распознала. Кажется, это было не на русском. И похоже, что-то неприличное. Но да ладно.

— Пришла, — протянул Дамир тем временем, ухмыляясь шире прежнего, после чего вернул внимание охране: — Ильяс, все в порядке. Эту девушку можешь всегда пропускать ко мне в любое время, — и снова уставился на меня. — Все-таки передумала, — не спрашивал, констатировал факт.