Люби меня, девочка - Анастасия Пырченкова

— Вообще тогда не понимаю, зачем такому состоятельному мужчине приходить в какой-то клуб, когда можно спокойно сидеть в ресторане и распивать дорогущее вино. Там уж на вас точно никто ничего не пролил бы, — заметила грубее, чем собиралась, недовольная собственной реакцией на такую близость.

Брюнет показательно тяжело вздохнул.

— Болтливая ты. Не по делу. Так и быть, наказание выберу сам.

— Наказание? Какое еще наказание? — опешила.

— За неуклюжесть, — охотно пояснил он.

Чего?!

— А не пошли бы вы!..

Сказала и заткнулась. Ну, просто сложно что-то говорить, когда тебе пережимают горло. Больше на лице мужчины не было ни намека на веселость или предвкушение — сплошная стужа.

Мысленно отругала себя за несдержанность, вслух же промолчала. Да и говорить я по-прежнему не могла.

— Сама виновата, — бросил непонятную фразу брюнет, прежде чем отпустить меня, после чего развернулся и ушел, шустро скрывшись в толпе развлекающейся молодежи.

Вот же сволочь!

Я смотрела вслед наглецу, шумно восстанавливая дыхание, и мысленно ответно его душила. Хотя мой недостаток кислорода никак не был связан с его хваткой.

Все дело в ауре.

Она подавляла. Вынуждала затаиться и сделать, как он говорит, лишь бы не навлекать на себя его гнев.

Наверняка другие так и поступают. Это я… вечно не могу промолчать, когда надо. Повезло, что обошлось, а то ведь кто знает, чем бы для меня закончилась наша стычка в ином случае. Едва ли чем-то хорошим. Хотя он и сейчас способен мне отомстить, написав на меня жалобу руководству клуба. Но не бежать же за ним теперь, вымаливая прощение, стоя перед ним на коленях? Нет уж, работа мне, конечно, нужна, но не настолько, чтобы позволять всяким уродам себя унижать.

Именно поэтому я отвернулась и продолжила заниматься своим делом. А к концу смены и думать забыла о бессовестном незнакомце.

Да и как тут о ком-то помнить, когда что ни час, то какая-нибудь катастрофа обязательно случается?

То там подерутся, то тут разобьют посуду и нужно срочно убрать осколки, пока никто не поранился, но вот беда, кто-то да обязательно порежется из-за своего стремления помочь, и приходится ко всему прочему еще и за болезными ухаживать. Почувствуй себя воспитательницей во взрослом детском саду, что говорится. Так что из клуба я не выходила под утро — медленно спускалась по ступеням, держать за поручень. Хорошо хоть переодеваться пришлось в простое платье. На джинсы и прочую одежду с пуговицами меня бы точно не хватило после такой смены. Пошла бы в рабочей униформе. А так нацепила сарафан и куртку поверх, собрала свои светлые волосы в хвост на затылке, поправила макияж, чтобы не пугать народ потекшим макияжем вокруг серых глаз с утра пораньше, и потопала вперед.

— Хорошо, что впереди два выходных, а то не представляю, как бы я выдержала такое еще одну ночь подряд, — простонала шедшая рядом напарница Лена, которая как раз забила на все и не стала переодеваться, оставшись в рабочих черных шортах и того же цвета жилете поверх белой блузки.

Я на ее слова только слабо улыбнулась.

Потому что представляла.

Мне она как раз и светила.

— Ладно, до встречи, — бросила девушка, сворачивая налево.

— Ага, пока, — отозвалась я негромко, в душе завидуя тому, что в отличие от меня ей никуда не нужно было ехать.

Жила Лена всего в паре остановок от клуба — совсем рядом. Не то что я — ехать аж в другой район. Печально вздохнув, поплелась в сторону остановки.

Не дошла.

На локте сомкнулись чужие пальцы через пять шагов, вынудив замереть на месте.

Душа в пятки убежала…

И назад я оборачивалась медленно и осторожно.

— Мать вашу! — выругалась облегченно, поняв, кто решил меня задержать. — Вы совсем, что ли?! Чуть сердце не остановилось! — приложила свободную ладонь к груди, где испуганный орган бился запредельно быстро.

На мои слова мужчина выгнул бровь и холодно ухмыльнулся.