Влюбиться не предлагаю - Катя Маловски

— Что, Артёмка, внешне изменился, а внутри всё такой же правильный, скучный и неазартный?

Не, я далеко не такой. Жизнь научила меня, что моя правильность нахер никому не сдалась. Отчего я какое-то время назад из доброго и хорошего мальчика переквалифицировался в скверного и нордического. Но элементарного уважения к девичьей чести я не растерял с годами.

— Спать с девушкой за бутылку коньяка? Даже не знаю, кого в данном случае ты больше оскорбляешь такой перспективой: меня или её.

— Можем повысить ставки. Гордеева того стоит. Она — цветочек нежный. Не пьёт, не курит. Не девочка, а мечта.

— Что же сам о ней не мечтаешь?

— Закрой ушки, котёнок, — Тимур обращается к своей спутнице, продолжающей елозить на его коленях. — Мечтаю, ещё как, — ухмыляется, даря девушке за покорность мажущий поцелуй в щёку, при этом, не переставая пилить взглядом Гордееву. — Только у нас с ней свои счёты.

Та, которую мы в данный момент обсуждаем, находится в противоположном от нас углу комнаты. И, похоже, её совсем не парит одиночество. Она ни взглядом, ни жестом, ни каким-либо другим невербальным способом не семафорит на всю округу, что не прочь замутить с кем-нибудь из представителей мужского пола. Или немужского. Такое тоже нередко встречается. Наоборот, своим отрешённым внешним видом показывает, что вся эта движуха её не вставляет.

Чудная. Зачем тогда сюда пришла? Если не тусить и не расслабляться? Хотя, догадываюсь. Судя по тому, как её пухлая подружка, обладающая большей сговорчивостью и раскрепощённостью, веселится, попивая пивко и заигрывая с парнями, Гордеева пришла сюда исключительно с ней за компанию. Женская солидарность во всей красе.

Возможно, она с удовольствием провела бы этот вечер… Как? Да кто ж её знает. Может, она любит книжки читать. Какие литературные пристрастия могут водиться в этом «тихом омуте»? Любовные романы? Лёгкая эротика? А может быть жёсткое порево? Как часто и бывает, за маской нежного цветочка скрываются люди с подобного рода предпочтениями.

За всеми своими наблюдениями и размышлениями замечаю, что не только я, но и Тимур продолжает долго пялиться на Гордееву. Она, как будто почувствовав нездоровый интерес к своей персоне, встаёт с кресла, уступая место лобызающейся в дёсна парочке. И, прихватив бутылку минералки, направляется в сторону опустевшего балкона.

— Так что, не хочешь, как пчёлка, поводить своим жалом вокруг цветочка? — Тимур снова пытается взять меня на понт.

Твои масленые взгляды и пошлые шутки в сторону Гордеевой, а также её ответная реакция на эти зрительные и речевые потуги наводят меня на мысль, что либо вы раньше были в отношениях, а теперь приколотили друг к другу гвоздями невидимые глазу таблички «бывший»/«бывшая»; либо речь идёт о банальной хотелке и неудовлетворённом чёсе. И связанных с ними понятиями «девочка-динамо» и «мальчик-обломинго».

Зная брата, могу предположить, что этот спор не что иное, как спланированный в данную секунду способ помериться со мной причиндалами. И в этой борьбе Тимур как обычно сам для себя уже заочно выходит победителем. Уверенный, что меня ждёт очередной провал.

Вот только я уже не тот подросток, который в силу своей юношеской застенчивости и закомплексованности заранее в мыслях запрограммировал себя на неудачу. Сейчас я в своих силах более чем уверен.

Хочет узнать, на что я способен? Каковы у меня шансы по поводу Гордеевой? Скинет ли она меня с балкона после моих подкатов или растечётся как пломбирчик на солнышке от моих неземных чар?

Вот и узнаем.

— Я принимаю спор на Гордееву. Но спор будет на моих условиях.

— О, как. И какие твои условия?

— Если она позволит мне себя поцеловать, я получаю удовольствие от выигрыша и коньяк от тебя. Если не позволит, то ты получаешь коньяк и удовольствие от того, что меня опрокинули.

— Идёт, — губы Тимура расплываются в самодовольной улыбке.

Ничего, ничего. Совсем скоро мы эту улыбочку сотрём.