Бабочка на запястье - Анель Ромазова

Фары слепят, разглядеть его не реально. Кроме роста, отблесков каштановых волос и квадратную челюсть с мелкими волосками щетины.

Неприятие.

Вот как можно описать мои ощущения рядом с ним.

Каждая клетка бунтует от его вторжения в мое пространство. С чего бы?

Он друг. Не мой, но благодарность я должна испытывать. Почему же ее нет? Все о чем могу думать, как хоть немного отодвинуться и припустить в бег. Как можно дальше. Как можно быстрее.

Спихиваю негатив в сторону. Делаю отсылку, что накладывается знание о его предпочтениях в сексе. БДСМщики для меня страшнее нашествия салемских ведьм. Их я очень боялась в детстве.

— Если вы за машину переживаете, могу вызвать такси, — распаляюсь полной несуразицей.

И вопреки, моим наивным фантазиям, продержать диалог и все-таки сесть в эту чертову машину, он лишает всех шансов на побег. Тело, опережая сознание, начинает брыкаться. Ему все равно.

Цепко. До легкой боли в предплечье. Сжимает и тянет за собой. Это тревожный знак. Зрачки расширяются, видимость покрывается мутной пеленой.

— Стас, послушайте…. я нашла… выход из ситуации, — голос не слушается, прорабатывая характерное для панической атаки шипение.

Удушливый ком забивает горло и лишает притока воздуха.

Открыв дверь в дом, заталкивает меня внутрь и щелкает выключателем. Сбита с толку, не могу сделать и шага. Заспанная Арина появляется на пороге. Воспаленными от непролитых слез глазами, заморожено смотрю на нее.

— Что тут за шум? — недовольно ворчит, растирая ладонью лоб.

Стас реагирует саркастической усмешкой и не спускает с меня придирчивого взгляда, в котором кроется обещание. Оно мне знакомо. Мысли разбегаются, с усилием хватаюсь за тонкую нить, чтобы адекватно разложить ситуацию.

— Киндер сюрприз. Я собрал полную коллекцию бабочек.

Сомнения рушатся, вызывая онемение в конечностях. Это он.

Глава 50

По узнаваемой архитектуре за окном, мы приближаемся к зонам порта. И тут все складывается четко. Миха — ручной бультерьер Костевского.

Теперь понятен, выпадающий из общей концепции взрыв, и грязно сработанная подстава с Евой на пешеходном переходе. Вот же тварь ссыкотливая, подловил в самый «удобный» момент.

— На территорию не заезжай, — приказываю водителю, — Сиди тихо, как в детском саду, руки на колени.

Он кивает, постанывая что-то невразумительное. Приставив ствол к его голове, жду, когда партия новобранцев откроет дверь.

— Сенич, че свернул? Нам же было сказано, в лесной массив везти англичанина.

Не видя выражения лица, по интонации понимаю обескураженность.

— Планы поменялись. Стволы в салон и отходите, — прибиваю репликой, оставаясь под заслонной их соратника.

Ни черта конечно не уверен, что они готовы пожертвовать собой ради Сенича. Но риск тем и хорош, в своей неопределенности.

Виснет мертвая тишина, пока они в своих пустых антресолях переваривают последствия, затем обе волыны летят внутрь. Окей. Хотя, придурки, могли воспользоваться преимуществом. Ну да хрен с ними.

Вырубив Сенича рукояткой, выхожу. Не давая времени на раздумья, палю по ногам и обездвижив препятствия, бегом рвусь по площадке, заставленной разбитыми фурами.

Похоже, я все — таки я дошел до той степени, когда количество человеческих жертв перестает волновать. Горит лишь одно — поскорее добраться до Евы.

И тот нюанс, что Игнат не коллекционер, бесит еще сильнее. У него бы попросту не хватило мозгов, проворачивать подобные ходы. Прямолинеен как дубина. Тонкие манипуляции слишком замудрено, и явно не в его стиле девяностых

Торможу процессы хаотичного натиска по всему телу. Подрыгушки Игната надо прекратить, чтобы не путался под ногами.

Костевский в своем кабинете отделанном темным дубом, сидит в кожаном кресле, помахивая полупустым стаканом вискаря.

— Какие люди и без охраны, — находит время для скепсиса.