Интрижка - Кристен Эшли

— Не мог этого не заметить, — ответил Тоби, все еще ухмыляясь. — А также не мог не заметить то платье, что на ней. Мне бы тоже удалось пережить кристаллы, свисающие с деревьев, если бы моя женщина носила такое платье.

— Ты не мог не заметить платье, но с этого момента, как насчет того, чтобы держать рот на замке о подобном дерьме? — предупредил Джонни.

Тоби не совсем внял его предупреждению.

— Тогда, может, поговорим о том, как ты прижимаешь ее к стене? — спросил он.

— Нет, — рявкнул Джонни.

— Ты вернулся, — сказал Тоби и внезапно замолчал.

— Что? — спросил Джонни.

— Вот что мне сказали, — объяснил Тоби. — В «Доме». Мне сказали, что ты вернулся, и я это вижу. Тебя снова что-то волнует. Ты заботишься о ней. Заботишься о ее сестре. Думал, ты свернешь шею тому засранцу. С тех пор как папа умер, а Шандра ушла, ты ходишь на работу, делаешь свое дело. Возвращаешься на мельницу. Ходишь на рыбалку, в основном, по привычке. По этой же причине отправляешься в поход. Но ездил ли ты на квадроцикле за эти три года?

— Возможно.

Тоби покачал головой.

— Еще до того, как мы потеряли папу, эта женщина знала, что ты уже на коленях, и все равно… она выпотрошила тебя, и теперь ты усердно работаешь, усердно играешь свою роль. Но у тебя были планы открыть больше автомастерских. Ты хотел вернуться на Гавайи. Хотел съесть пиццу в Италии. Ты покидал Кентукки с тех пор, как Шандра уехала?

— Да, ездил в Теннесси, чтобы вытащить твою задницу из той передряги, когда какая-то женщина угнала твой грузовик, — напомнил ему Джонни.

Тоби проигнорировал это.

— Ты отвезешь эту девушку в Италию?

Безусловно, если бы Иззи захотела.

— Она милая, застенчивая, забавная… — начал Джонни.

— Она умеет обращаться с кристаллами и хороша в платье, — подколол Тоби.

На этот раз Джонни проигнорировал Тоби и скинул на него здоровенную бомбу:

— И Марго ее любит.

— Святой Христос, — сказал Тоби, выпучив глаза. — Шандре потребовалось два года, чтобы завоевать Марго. И ей никогда не нравилась ни одна женщина, с которой я встречался.

— Это потому, Тоби, что ты не встречаешься. Ты спишь с женщинами, пока им не надоест твоя неспособность решиться на что-то вроде, ну, не знаю… свидания. Затем они дают тебе пинок под зад, и ты двигаешься дальше, будто не провел два, три, четыре месяца, тратя их и свое время впустую. Будто ты, в принципе, не провел с ними два, три, четыре месяца.

— Никто из них не жаловался, — возразил Тоби.

— Ты этого просто не слышал, — сообщил ему Джонни. — Но в городе ты известен как «Тоби-поматросил-и-бросил».

— Ни одной женщине я не давал никаких обещаний и не скрываю, какой я есть, так что им не на что жаловаться, — парировал Тоби, уже не в шутливом настроении. — Теперь я хочу знать, как разговор перешел на меня, когда мой брат, который так любил свою бывшую, что не мог о ней забыть, теперь прохлаждается на заднем дворе женщины, в чьей конюшне стоит конь Бена, твоего лучшего друга со второго класса. И даже Салли, чья сестра была лучшей подругой Шандры, и, насколько я знаю, все еще ей остается, говорит о том, какая эта Элиза потрясающая.

Джонни посмотрел на дом, на стол, за которым в солнечных лучах сидели Чарли и Дианна, и снова на своего брата.

— Я влюбляюсь в нее, Тоби.

Тоби бросил на него взгляд, а затем этот взгляд стал суровым.

— Лучше бы так и было.

Голова Джонни резко дернулась.

— Прости?

— Она перемолвилась со мной всего несколькими словами, но даже я понимаю, что с такой женщиной нельзя играть. А любовь к ней Марго лишь подтверждает это. Ненавижу опровергать дерьмовое мнение людей обо мне, но суть в том, что… ты — это ты. Ты столько лет был зациклен на Шандре. И даже я знаю, что если хоть капля этого все еще жива, тебе следует держаться подальше от любой женщины.