На крыльях Феникса - Анна Яфор

А потом… и как она раньше не знала, что губы могут быть такими прохладными и мягкими? Не могла даже представить, что, оказавшись в их власти, будет чувствовать себя настолько потрясенной, ошеломленной от сдержанной силы мышц, напряженных под ее ладонями.

– Прости, что не мог прийти раньше. Мне нужно было уехать, по работе…

– Это неважно. Ты же здесь…

Он прильнул щекой к ее вискам, скользнул губами по влажным от слез ресницам.

– Девочка моя… Как же я жил без тебя раньше?..

Улыбнулся одними глазами, вкладывая в ладонь тонкие стебли орхидей.

Ей прежде приходилось только со стороны любоваться этими необыкновенными цветами. Тетка считала подобную красоту непозволительной роскошью. Но сейчас, принимая из его рук букет, девушка вновь ощутила потрясающую гармонию происходящего. Они не играли, не лицемерили, просто вдыхали присутствие друг друга.

И пряча лицо на груди мужчины, девушка эхом отозвалась на его слова:

– Люблю тебя…

* * *

Это было особенное лето. Даже последующие за ним счастливые годы, проведенные вдвоем, не могли сравниться с той неповторимой нежностью и чистотой расцветающих чувств.

Она была счастлива, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с любимым человеком. Их совместными прогулками, теплым морем, где они купались вдвоем. Цветами, которые Мирон дарил ей почти каждый день. Ее комната превратилась в благоухающий сад, куда она не могла заходить без улыбки.

Полине нравилось ждать мужчину с работы, зная, что он не опоздает и ровно в назначенное время ее сожмет кольцо сильных рук. На той момент было достаточно одних только объятий. Не зная других отношений, она не слишком была к ним готова и радовалась от того, что Мирон ни на чем не настаивает.

Частое отсутствие племянницы вполне устраивало тетку, которая почти не вмешивалась в отношения молодых людей. Исключение составил единственный случай, благодаря которому мужчина стал для девушки еще значимее и дороже.

Как-то наблюдая за тем, с какой тщательностью собирается Полина на очередное свидание, тетка произнесла задумчиво:

– Хороший у тебя …м-м… друг. Красивый, серьезный. И зарабатывает неплохо. Смотри, не упусти такого.

Девушка недоуменно посмотрела на родственницу, не вполне понимая, к чему она клонит.

– У вас ведь все хорошо? – продолжала та. – Цветов вон сколько надарил…

– Мы любим друг друга, – осторожно сказала Полина. Почему-то делиться с теткой самым сокровенным не хотелось.

– Любите? Ну и чудненько, – и, подумав немного, добавила: – Ты, Поленька, не смущайся, если что, говори: вдруг мне когда на работе задержаться надо, или вообще не появляться вечером. Я себе придумаю занятие, чтобы вам-то не мешать…

Полине показалось, что она ослышалась. Но прямота, с которой тетка смотрела на нее, убеждала в обратном. Стало противно. Просто до тошноты. Не хотелось верить, что подобное она слышит от человека, вырастившего ее с юных лет.

– Да чего ж ты смутилась-то, милая? – искренне удивилась та. – Дело молодое, как говорится.

Девушка облизала пересохшие губы.

– Тетя, я… мы… У нас не было ничего…

Женщина вдруг склонилась к племяннице, пристально всматриваясь в ее лицо.

– Да что ты говоришь! И в своем ли ты уме, девочка?

Полина уже совсем ничего не понимала.

– Ему сколько лет? – уточнила тетка.

– Двадцать пять…

– Двадцать пять… Так, так… Ничего не было, значит…

Она присела рядом на кровать, насмешливо качая головой.

– Вот я думаю: ты, правда, дурочка или прикидываешься?

Полина молчала. Ее не отпускало ощущение какой-то мерзости происходящего.

– Ты действительно веришь в то, что здоровый парень в двадцать пять лет наслаждается платонической любовью с тобой?

Девушка закрыла глаза, каменея от услышанного. Сбежать бы отсюда, спрятаться. Закрыть уши. Забыть обо всем. Но тетка всерьез настроилась «просветить» ее.