Испытание верностью - Арина Александер (2020)

— Какая же ты у меня всё-таки красивая, — послышалось в дверях.

Я улыбнулась, послав отцу воздушный поцелуй. Его глаза на какой-то миг озарились гордостью, а потом снова потухли. Вспомнил о Дане.

— Для всех родителей их дети самые красивые, самые-самые, — улыбнулась грустно, прекрасно понимая с кем сейчас его мысли.

— И то правда, — проморгался, пытаясь справиться с повышенной влажностью в глазах. — Я чай заварил. Пойдем, позавтракаем.

Мне хотелось спросить, собирается ли он на этой неделе к брату, но сдержалась. Пожалела. Как бы он не сердился, не отгораживался бетонной стеной, а всё равно видно, что душа болит. Никогда не забуду его слёз после суда. Намертво они врезались в память. Пришлось и самой подставить лицо под настольный вентилятор, прогоняя слёзы.

На этот раз позавтракала, как положено: со здоровым аппетитом, не спеша. Решила, что с сегодняшнего дня возьмусь за правильное питание. Даже положила в пластиковый контейнер несколько блинов, обильно полив сиропом. На худой конец хотя бы этим заморю червячка.

Единственное, что слегка напрягало – расстоянии к офису. Пришлось добираться двумя пересадками, а это весьма затратно.

Перед входом в здание сверилась с часами: семь пятьдесят. Успеваю. Выравнивая дыхание от быстрой ходьбы, грациозно поднялась на первый этаж и сразу встретилась со вчерашней крикуньей-распорядительницей.

— Матвеева! — заорала так, что я от неожиданности едва не выронила сумку. Разве можно так с самого утра? — Ты куда вчера так ломанулась?

— Я?

— Ну не я же. Кстати, я Юля Александровна, начальница отдела кадров. Ты фотки принесла.

Ё-моё… Забыла!

— Нет.

— Нет?! — возмутилась, сложив на пышной груди увешанные браслетами руки. — Ты куда вообще шла? Думать ведь надо.

— Так меня никто ещё не принял работу! — наконец отмерла я.

— Ты мне тут дурочку не включай. Не приняли её. Ага. Ещё вчера поступило распоряжение оформлять.

— Как?

— Вот так! — подбоченилась, подмигнув. — Утерла ты носа остальным профурсеткам. Андреевич так и сказал: «Берем». А ты что, не в курсе?

Я ошарашено переваривала информацию. Ну и… гад. «Заберёшь диплом» значит? Да я из-за него всю ночь не спала. Не мог, что ли, сразу сказать?

— Ладно, — Юля Александровна смилостивилась, устав ожидать от меня внятного ответа, — завтра занесёшь. И смотри, не опаздывай. Студинский терпеть не может непунктуальных.

Я кое-как кивнула головой, давая понять, что информация обработана и усвоена, и начала подниматься на второй этаж. Сердце громыхало в груди как сумасшедшее. Было и радостно, и волнительно одновременно. Я стала ещё на один шаг ближе к освобождению брата.

Словно во сне постучалась в дверь и, дождавшись разрешения, вошла в кабинет.

Студинский стоял возле окна, повернувшись ко мне спиной. Я в нерешительности замерла на месте, гипнотизируя коротко стриженый затылок.

— Опаздываешь, — прозвучало сухо, и хорошее настроение рухнуло вниз. Какой там «Доброе утро», я вас умоляю!

— Могли бы и не мучить. Раз ещё вчера приняли решение, — нашлась что ответить.

Он развернулся, присев на подоконник и растянул губы в довольной ухмылке:

— А ты, значит, мучилась?

Если бы ты только знал.

— А разве не понятно?

— Это хорошо, что мучилась. — Сцепил на груди руки, продолжая изучать меня. — Если тебе полегчает, то я тоже не спал.

— С чего бы это?

В голосе послышалось сомнение. Что-то мне слабо вериться, что такой мужчина может страдать бессонницей по такому пустяковому вопросу.

Студинский кивнул на стул, приглашая присесть, и я заинтересовано уставилась на белую папку, небрежно брошенную на край стола.

— Видишь ли, Лида, — начал вкрадчиво, — дело в том, что я не могу допустить ошибку. Если ты начнешь работать со мной – то это на всю жизнь. Как в той дурацкой клятве: « и только смерть разлучит нас».