Нина - Илья Авраменко, Евгений Костюченко (2003)

Нина отодвинула стулья и показала в угол у плиты. Старшина усмехнулся:

- У старого хозяина он как раз тут и стоял. Вот, говорил я Михаилу Анатольевичу, что так удобнее. Так нет же, ему бы поближе к камину хотелось. Чтобы недалеко ходить. А что хозяйке готовить надо, он об этом не думал тогда. Да тогда и не было никакой хозяйки. Теперь-то совсем другое дело…

Так, приговаривая и поглядывая на Нину, он ловко переставил огромный холодильник, который подчинялся его медвежьим лапам, как пустая картонная коробка.

- А розетка тут есть? - запоздало поинтересовалась Нина, чтобы выиграть ещё хотя бы минутку.

- Ясное дело, куда же она денется? Вот, пожалуйста. Всё работает, и вам удобно, и места побольше стало.

- Спасибо. Хотите кофе?

- Потом как-нибудь, - старшина разгладил усы и одёрнул куртку.

Нина открыла воду и достала из ящика свежее полотенце.

- Ну, не хотите кофе, мойте руки и возвращайтесь к своим волкодавам.

Пока старшина мыл руки и рассказывал, чем отличаются азиатские овчарки от всех обычных собак, Нина напряжённо прислушивалась, но так и не уловила ни единого звука. Ей было по-настоящему страшно - и за себя, и за Сашу, и особенно за старшину. Этот старый пограничник и не мог представить, как близко сейчас прошла его смерть…

Но всё обошлось. Подходя к машине, Нина успела заметить, что под ворохом белья едва угадываются очертания человеческого тела.

Она захлопнула багажник и быстро выехала со двора. Остановилась Нина только на лесной дороге, не доезжая шоссе. Саша быстро перебрался на заднее сиденье.

- Теперь гони на Курский вокзал, - приказал он. - Будут проверки на дороге. Веди себя спокойно, документы у меня в порядке.

- У тебя всегда всё в порядке, - сказала она.

- Да, почти всегда. А вот у тебя не очень.

- Это тебя не касается.

- Потом поговорим, - ответил он и за всю дорогу не проронил ни слова.

Глава 49

Михаил Колесник проснулся в прекрасном настроении. Оно не покидало его, пока он принимал душ и одевался, но уже за завтраком всё переменилось.

Нина была мрачна и задумчива. Если она и улыбалась его шуткам, то улыбка получалась вымученной. И выглядела она неважно - круги под глазами, небрежно убранные волосы… Ему очень хотелось спросить, не заболела ли она, но при Петьке затевать такой разговор было неудобно.

Колесник заподозрил самое страшное - вчера ночью он не смог удовлетворить её. Он оказался плохим любовником. Он заботился только о себе.

Именно такое обвинение когда-то бросила ему в лицо его бывшая жена. «Если мужчина в постели думает только о себе, то он вполне может обойтись без женщины», - язвительно добавила она. Конечно, у них были и другие причины для развода… Но Михаил до сих пор считал, что всё можно было исправить, если бы он удовлетворял её как мужчина. А так - она наставила ему рога, и не единожды, а потом вообще удрала в Англию со своим телепродюсером.

Да, он живо припомнил, что всё начиналось именно вот с таких утренних загадок и нестыковок. Жена сидела за столом мрачнее тучи или вообще не выходила к завтраку… Кстати, завтрак он всегда готовил сам.

Нет, нет, нет! Нина не такая. Она не может быть такой, как все. Потому что она - единственная. Всё ещё можно исправить. Они уедут к тёплому морю, и там у них всё будет хорошо.

Почти убедив себя в этом, Михаил проводил Петьку до дверей детсада и даже познакомился там с Филиппом, лучшим Петькиным другом.

Вернувшись в машину, он заметил, что Воронин смотрит на него как-то странно.

- Есть новости, командир, - сказал тот. - Не хотел при пацане.

- На тему?

- На тему Нины Ивановны.

- Отставить, - сказал Михаил. - Это не твоя тема.

- Да я ничего такого, только вот… Этот маньяк, который в неё стрелял, он ведь её знакомый. Фролов этот, Егор. Работал с её мужем, в фонде ветеранском, под Шепелем который.