В итоге - Полина Щукина

Я спихиваю его с себя, и парень с грохотом падает на пол, ругнувшись из-за боли.

— Ах ты! Какого хрена на меня набросился?!

— А что? Ты же сказала, что не против.

— Когда это я говорила, что не против твоих домогательств? Ты что-то не понял. Наше пари ещё в силе.

Парень удивлённо выпучил глаза и встал на ноги.

— Ну чего ты так удивляешься? Не впервой Хатико включать. Юн Джин достал из кармана платок.

— Кровоточит, будет шишка. — Он приложил его к ранке на моем лбу и аккуратно вытер кровь. — Ладно, поступай как знаешь. Только чем дольше ты меня динамишь, тем хуже тебе же, — договорил он и, улыбнувшись, подмигнул.

В комнату вошёл мужчина с ресепшена и недовольно заворчал:

— Уважаемые, ваше время вышло, либо доплачивайте, либо уходите.

Глава 18. Ли Мин Джи

Всё хорошо… Всё в порядке… Соберись, Мин Джи. Я наконец нашла своё место. Теперь никто не станет пренебрегать мной. Я больше не та никчёмная девочка из прошлого.

В детстве Ли Бон А была во всём лучше меня. Все похвалы и взгляды были адресованы ей. Но меня это не задевало. Я, как последняя дурочка, считала, что раз мы сёстры, то вскоре заметят и меня.

Родители владеют строительной компанией, и когда дела пошли в гору, мы стали часто всей семьёй ходить на различные приёмы. На каждой такой вечеринке было одно и то же: «И у неё есть множество наград за всевозможные конкурсы. Она, наверное, мамина гордость», «Эх, вот бы мой ребёнок был хоть немного похож на Бон А», «Кстати, а ты у нас Мин Джи?», «Я так понимаю, её всегда с ней сравнивают…». Каждый раз обо мне вспоминают как о тени старшей сестры.

В этом месте нормально относиться к другим как к барахлу, я не исключение. Своя игра. Свои правила. Свой мир. Сначала как карточный домик: дунь — и разлетится, который со временем, напитав свой образ «вершины», стал подобием Кёнбоккуна3. Вся их болтовня вызывает рвотные позывы, не более. Это все пустое, показуха, спектакль, в котором каждый герой тужится показать себя мнимому залу с такими же, как и он, зрителями. Обычно когда гости слишком увлекались раздачей ценных указаний, сестра уводила меня на улицу подышать свежим воздухом. Мы болтали обо всём подряд, чтобы отвлечься и немного остыть, от букета ароматов парфюма и туалетной воды в помещении становилось душно. Несмотря на то, что могли наговорить те люди, Бон А смотрела на меня таким взглядом, как смотрят на что-то очень ценное. Я дорога ей, и мне надо бы радоваться, когда её хвалят. Но почему, почему меня это так бесит?

Я думала, что со временем неприязнь пройдёт. Но вышло с точностью до наоборот. Моё терпение постепенно заканчивалось, и вскоре восприятие происходящего изменилось. Стало казаться, что эта неприязнь возникла по моей вине. Я странная. Ненормально чувствовать такое. Изменение манеры речи, походки, причёски, привычек — на что только не пойдёшь, лишь бы приняли в столь желанном обществе. Постепенно на шею начинают давить тобой же придуманные загоны, как ошейник. Только со временем я наконец начала замечать, что со мной общались лишь для того, чтобы быть ближе к сестре. Оказывается, другие люди тоже врут, и очень даже часто, они не святые, хотя само понятие святости размыто. Они тоже действуют ради выгоды и идут на поводу у гордыни. Но почему когда я поступаю так же, меня отвергают? Почему никто не принимает меня? Почему сестра? Занимайся я игрой на виолончели не два, а четыре часа в день, больше пропадай в школе, засыпай под грудой книг или больше вникай в дело семьи — это все на-пра-сно. Наше с Бон А родство — моё проклятье.

Однажды Бон А постучала в дверь моей комнаты, но я даже не стала её слушать и решила просто сбежать от разговора, но она схватила меня за руку, не дав уйти.

— Эй, что с тобой? За последние несколько месяцев ты изменилась. Что-то случилось в школе? Если тебя что беспокоит, поделись со мной, давай разберёмся с этим вместе, м?