Плохой Круз - Л. Шэн

Поскольку Габриэлла не была хорошей актрисой, я был почти уверен, что она не лжет.

— Ты не знаешь, как Эппи-Пен попал в твою сумочку? — Я поднял бровь.

— Нет.

— Интересно.

— Может быть, я просто положил его туда, раз ты мне постоянно говорил.

— Ты бы запомнила.

— На что ты намекаешь? — Выражение ее лица помрачнело, и она поставила чашку с кофе.

—Что ты упускаешь из виду? — возразил я.

Она сглотнула. Она выглядела разбитой из-за того, что, как мы оба без слов согласились, произошло.

— Тебе нужно это исправить, — мягко сказал я. — Сообщить в полицию.

— Сообщу.

Я покачал головой и сел напротив нее.

— Послушай, Габриэлла, вот в чем дело. Ты отличная девушка, но правда в том, что когда мы впервые встретились, я не искал ничего серьезного. Мы начали встречаться, потому что знали, что люди ждут от нас этого. И это вышло из-под контроля. В ночь перед круизом, когда я разорвал отношения, я сделал это, потому что хотел стать свободным, когда окажусь на корабле. Банально, но верно. И ты была права — это как-то связано с Теннесси. Я всегда был к ней привязан, и в глубине души я знал, что круиз — прекрасная возможность привлечь ее внимание.

Я не знал, что это правда, пока не сказал это, но теперь, когда я это знал, все это имело смысл.

— И ты это сделал. — Габриэлла изо всех сил старалась скрыть свое отвращение, когда слова сорвались с ее губ.

Я отсалютовал ей своей чашкой, делая глоток.

— Правильно. Итак, весь этот любовный треугольник, возникший после круиза? Это никогда не был треугольник. Мне всегда нравилась эта сводящая с ума женщина. Я не смог бы отказать ей, даже если бы попытался. Возможно, даже если бы она пришла ко мне, полностью забеременела от моего лучшего друга, и попросила бы меня жениться на ней, когда ей было шестнадцать.

Правдивость моего утверждения наполнила мои вены горячей белой яростью. Я ненавидел, что потерял ее. Но это не означало, что я должен лгать Габриэлле. Или себе.

Я полюбил Теннесси Тернер с той минуты, как увидел ее.

С первого момента, как я увидел ее в детском садике, она просто сияла ярче всех.

И, пожалуй, хуже всего было то, что я знал, что Теннесси ошибалась. Слабая. Бесхарактерная перед своей семьей. Полный отстой.

…и я все еще люблю ее.

Несмотря на ее слабости.

И, черт возьми, из-за них тоже.

— Ты действительно любишь ее. — Габриэлла глубоко вздохнула, подперев подбородок кулаком.

— К сожалению.

— Ну, не могу сказать, что не пробовала.

— Ты сделала все возможное, и ты подошла ближе, чем остальные.

Она встала, огляделась, как бы прощаясь со всем. Зная, что это, вероятно, будет последний раз, когда она увидит это место изнутри.

— Твоя мать будет разочарована. — Она устало улыбнулась.

— Моя мать постоянно разочарована. — Я встал, провожая ее до двери. — Кроме того, я рассчитываю на то, что твоя лучшая подруга благословит ее внуком раньше, чем позже, чтобы на какое-то время отвлечь ее от моего дела.

После того, как я закрыл дверь за Габриэллой, я закрыл дверь своей рамой, закрыв глаза, желая, чтобы головная боль рассеялась.

Черт возьми, Теннесси.

ГЛАВА 28

Теннесси

На следующий день я не могла есть.

Я не могла спать.

Я не могла пить.

Все, что я делала, это думала о Крузе.

Только на этот раз (а-а-а!) я тоже что-то предприняла.

Я отправила ему десятки сообщений, начиная со дня, когда он высадил меня в доме моих родителей после внесения залога.

Теннесси: Мне очень жаль.

Теннесси: Мы не можем просто побыть в секрете еще несколько дней? Недели? Месяцы?

Теннесси: Знаешь, я делаю тебе одолжение. Никто не хочет публично претендовать на меня. Я как… как… венерическое заболевание! Гонорея, если хочешь.