Сердце пацана - Ядвига Благосклонная

Морозов остановился и терпеливо дождался, пока я доберусь до него.

— Послушай… — запнулась и покраснела. Неловко было спрашивать о Белове.

— Ну? — нетерпеливо подогнал меня парень, когда молчание затянулось.

— Да, в общем… — промямлила, — Герман, он…

— С ним все будет в порядке, — твердо заверил, после откинул мокрые волосы со лба, и, прищурившись, стал меня сканировать, как рентген. Задумался и выпалил, — поговори с ним.

— Я-я? — заикнулась, нервно усмехнулась и покачала головой. — Он мне и слушать не станет. Глупости…

— Это меня он слушать не станет, — гнул свою линию, — а ты скажи, мол, переживаешь, что нужно быть более сдержанным. Ну, примени эти ваши женские хитрости.

Женские хитрости вообще не мой конёк. Часто девчонки говорили, что я лишена женских премудростей, нет загадки и открытая книга. Я была склонна с этим согласится.

— Но…

— Не переживаешь, значит? — ядовито бросил.

— Переживаю! — необдуманно вырвалось. — Ой, — прикрыла рот ладошкой.

— Послушай, Бобриха, — взяв меня за локоть, потянул к выходу. Я поморщилась. И этот туда же! — Белов — пацан вспыльчивый. Делает потом думает. Если сейчас выйдет на поле и выкинет трюк, его дисквалифицируют. Надолго, — кинул на меня серьезный взгляд. — А нам могут засчитать техническое поражение. Сечешь? — дождавшись моего кивка, продолжил, — нам одного дятла хватает! Так что если переживаешь за своего благоверного, то сделает так чтобы угомонился.

— Но он не мой благоверный!

— Ему об этом скажи, — пробурчал себе под нос. Мы остановились около двери. Судя по всему, это была раздевалка. — Стой здесь, а я Белова позову.

— А…

Но Морозов уже зашел, а перед моим носом хлопнула дверь. Пару минут я искала, что называется пятый угол. Мельков зыркнув по сторонам, приложила ухо к двери.

Шум, гул, маты… Кошмар какой!

Скривившись, отстранилась от двери и чудом успела отскочить, когда она резко открылась. Белов встал передо мной, как восставший из ада. Пискнув, я попятилась.

— Куда? — рыкнул и я замерла, боясь дышать лишний раз.

Герман внимательно на меня посмотрел, опустил голову, потер шею и уже более сдержанным тоном выдавил из себя:

— Что-то случилось?

Думай, Дунька! Думай! Должна же быть в тебе хоть крупица этой самой загадочной женской хитрости.

— Случилось…

— Что такое?

— Один небезразличный мне человек, — начала издалека, несколько дрожащим голосом, — губит себя и нарывается на неприятности.

Челюсть Белова до скрипа зубов сжалась, а после он проскрежетал:

— Мышь, со своими пацанами разбирайся сама.

Не понял моей женской хитрости… Точно не мое.

— Что, волчонок, платочек для соплей уже приготовил? — позади меня раздался голос. Один из игроков «Атлантика» проходил мимо и не мог не задеть Геру.

— Ходить умеешь? — расплылся в язвительной ухмылке Белов.

— Умею, — удивленно ответил парень.

— Иди на хрен!

— Белов, — прикрикнула и даже ногой топнула. Ну, что за пень! — ты дурак?

— Чего-о?

— Он же специально тебя провоцирует, а ты ведешься, как маленький мальчик, честное слово!

— Слушай, Бобриха, иди учи лучше своего пацана, который нарывается на неприятности, — перекривлял меня на последних словах.

— Так я уже пришла! — с вызовом бросила ему.

Он впал в ступор. Сперва не поверил. Два раза фыркнул, затем полетели смешки и неверующие колкие взоры, но я стояла с каменным лицом. Фома неверующий, прости господи!

— Я пришла к тебе. Ты нарываешься на неприятности, — набралась смелости. Откуда только, спрашивается?

Он растерялся от моей прямоты. Зарылся пальцами в гущу волос, взъерошил их, сделал два уверенных шага ко мне.

— Я тебе небезразличен? — по-мальчишески улыбнулся он. От угрюмого Белова ничего не осталось.

— Я… ммм, — промычала, — да, — тихо пискнула, робко поглядывая на него из-под ресниц.