Сердце пацана - Ядвига Благосклонная

С правой вроде ничего, да и с левой тоже… Глаза как глаза… Большие голубые с пронзительным взором, а губы… Темные и не стирались. Впрочем, кто там на мои губы таращиться будет? Мы только на пару часиков к Сонечке, а потом по домам…

— Ладно, оставляем! — смирилась и плюхнулась обратно на стул.

Фролова тем часом уже угрожающе держала расческу в руках. Когда в конечном счете, я уже посчитала, что вполне себе хороша и собрана, возникла новая дилемма.

— А я говорю, что в этом пойду!

— Как бабка старая! Ты еще на голову проток натяни!

— Надо будет и платок натяну!

Тут уж Фролова спорить не стала. Махнула рукой, что-то под нос проворчала да изрекла:

— И фиг с тобой!

Отвоевала я таки свое синее вязаное платье в пол. Пусть и не для клуба, но выглядело оно пристойно и дорого. Очередная откупка родителей. Из откуда уже и не вспомню. Не то из Канады, не то из Америки, а может, даже из Финляндии.

Сборы наши заняли по моим меркам много. Целый час! А по меркам Фроловой сущие пустяки… Часок да и только… Потому и решила примадонна в лучших ее годах, что есть время и себя в надлежащий вид привести.

— Улька, — проворчала, — опоздаем же.

— Не опоздаем, а задержимся, — улыбнулась подруга и подмигнула мне.

Закатив глаза, я уж было приготовилась еще полчаса жизни отдать бессмысленному занятию, но телефонный звонок разрешил эту проблему.

— Сколько можно? — явно недовольно заверещала Сонечка. — Сказали, что к вечеру придете, а сами где-то пропадают! Вы заблудились что ли, бабы?

— Мы уже выходим, Сонь, — проговорила я, а сама зыркнула на Ульяшу, дабы та сворачивалась.

— Давайте, жду, — спешно отозвалась та и сбросила.

Следом же позвонила Варька и со словами «жду вас у подъезда», тоже отключилась. На этом и пришлось сложить Фроловой все свои прибамбасы и пойти одеваться. Когда уже одной ногой за порогом стояли, столкнулись с бабулей. Та озадаченно на нас взирала.

— Бабуль, мы к Сонечке. Будем не поздно, не переживай!

— Дунька, ты хоть бы сказала… — покачала она головой, — а-то чтобы я подумала. Пришла, а тебя и дух пропал!

— Так я записку оставила…

И пусть все нынче пользовались новомодными гаджетами, и даже у моей бабули был таков, но мы по-старинке писали записки. Они не разрядятся, их не украдут, да и вообще понадежнее будут.

— Совсем уж взрослая стала. Скоро уже из дому уйдешь! — всхлипнула Раиса Васильевна. Ей, как и любой любящей бабушке, присущий был излишний сентиментализм.

— Бабуль! — обняла ее за плечи. — Ну ты чего? Куда я уйду-то? Скажешь тоже…

— А к мужу своему!

— К-какому мужу? Никуда я не пойду! Я тебя не брошу! — запротестовала.

Ересь какая! К какому мужу я пойду? Был бы еще муж тот, так такого и в помине не было.

— Я тебе не брошу! — грозно шикнула бабуля. — Я тебе не пойду! Так, и останешься одна! Чтоб раньше десяти и духу твоего дома не было! Мы с твоим дедом на танцах и познакомились…

Она бы и рада вспоминать историю минувших дней, как храбрый офицер Андрей Петрович заступился за нее, как провел до дому, как потом приходил под дом с гитарой да балды пел… Да и мы рады уши развесить, но топот ног, а после крайне ворчливое:

— Мне вас до скончания веков ждать?

Рассеяли сей минутный порыв ностальгии.

— Варюша, девонька, так ты тоже идешь? А тебе зачем-то? — лукаво улыбнувшись, спросила Раиса Васильевна. — У тебя жених-то писаный красавец, так еще и молодец какой! Весь дом гудит!

— Ой, теть Рай, так не за женихами же идем, а развеяться.

— Ну идите-идите, девоньки. Дело молодое, — подмигнула нам, так-с сказать, «дала добро» и прошмыгнула в квартирку, а мы почапали дальше.

* * *