Выкупи меня - Яся Белая (2022)

— А где Алёна? — запоздало колет волнение. Ведь всё случившиеся коснулось не только меня, но и семьи Темниковых. У Глеба брат погиб. А Алёна — она такая чувствительная.

— Её увезли… ночью… стало плохо…

Нет! Только не Алёна! Боже, она же беременна!

— Как она? — девушка неопределённо трясёт головой. — Почему ты здесь? Там же твоей сестре плохо!

— Но ведь… помощница вам… Глеб Николаевич с ней.

Конечно, Глеб с ней. Но и сестре здесь делать нечего. Да и я хочу навестить Алёну.

— Мне не нужна помощница, — говорю, а девушка почему-то пугается. — Но вот подруга и соратница — вполне. — Протягиваю руку. — Ника.

— Хлоя, — отзывается она.

— Какое красивое имя! — признаюсь честно.

— У тебя тоже! — смущённо улыбается она.

— Давай поедем навестим твою сестрёнку.

Хлоя мотает головой:

— Не получится. Мы просто не выйдем отсюда — там везде люди Ресовского. И у них приказ не выпускать тебя. — Она вздыхает. — И знаешь, лучше бы я их не драконила на твоём месте. Аристарх Иванович с утра злющий был.

Ну да, всё время забываю, что я теперь — бесправная вещь, купленная для определённого рода утех.

Сникаю.

Мне хотелось повидать Глеба. Спросить, когда похороны Вадьки. Проводить любимого в последний путь (надеюсь, хоть в этом мне не откажут?). Узнать, нашёл ли он ублюдков, которые стреляли в Вадима, чтобы понять, кого из псов Ресовского мне опасаться особенно. В том, что за убийством моего возлюбленного стоит муж — даже не сомневаюсь. Ресовский уже грозился как-то, что в моей жизни других мужчин, кроме него, не будет.

Странно, но я почти убеждаю себя в этом. Ведь, если положить руку на сердце, то кроме вчерашнего вечера и вообще самой ситуации с нашей женитьбой, Ресовский не вёл себя плохо по отношению ко мне. И мог ведь не выкупать… Мог бы наказать, уступив тому извращенцу, или Драгину… Но не отдал. Значит, в нём есть хорошее. А если так — то…

Нет! Так могу дойти до того, что начну его оправдывать! А это будет подло по отношению к Вадиму.

— Где она?! — мои размышления и споры с самой собой прерывает появление женщины, которую правильно было бы назвать гром-бабой. Мало того, что она высокого роста, так ещё и весьма внушительных объёмов во всех местах. И не будь одета дорого-богато, то походила бы и вовсе на базарную хабалку. Ярко-чёрные — должно быть, из-за того, что краска наносилась на седину — волосы взбитые в высокую причёску. Большие губы накрашены кричаще-алой помадой. Но при всём при том её лицо хранит следы былой, весьма яркой и замечательной красоты. Такой же, как у Аристарха.

Окинув меня презрительным взглядом, женщина (а теперь у меня нет сомнений, что передо мной — свекровь) распахивает дверь и указывает длинным наманекюренным ногтем:

— Прочь! Убирайся из жизни моего сына, нищебродка!

Хлоя, наблюдающая за этой картиной, вжимается в кресло, едва ли не сливаясь цветом лица с его светлой обивкой.

А в меня вселяются демоны.

Встаю, выпрямляюсь во весь свой рост — ничтожный по сравнению с её — упираю руки в бока и чеканю:

— Не вы сюда меня приводили, не вам и выгонять!

Раздаются аплодисменты.

Оборачиваюсь — из смежной комнаты, той самой, в которой есть пожарная лестница, — выходит Ресовский. Он становится рядом со мной, приобнимает за плечи, притягивает к себе, целует в волосы и говорит ей:

— Именно так, мама. Ника — моя жена. И если ты хочешь, чтобы ушла она, уйду и я. Помнишь, ты всегда сама говорила, что супруги, как ниточка с иголочкой — куда один, туда и другой.

Свекровь фыркает, поджимает губы:

— Ты матери условия ставишь, щенок? — пышет гневом эта дама. — Вот, полюбуйся, что про твою красотку в сети пишут. Этой шлюхи не будет в моём доме!

Она быстро водит пальцем по экрану своего айфона, потом поворачивает гаджет к нам. И я с ужасом вижу себя в том жутком платье на подиуме аукциона.

Закрываю лицо руками.